Вопреки ожиданиям мистера Блэка на прием к Губернатору их не пригласили. Поль Ревир объяснил, что в данный момент Губернатор действительно очень занят. Вопрос, который он обсуждает с директорами банков и браминовыми баронами, очень важен для будущего Айдахо, и прервать совещание нет никакой возможности. Хотя бы потому, что полчаса назад Губернатор провозгласил, что никто отсюда не выйдет, пока вопрос не будет решен, и запер дверь на ключ. Поэтому, как это ни прискорбно, мистеру Блэку придется обсуждать свои дела с мистером Ревиром. Мужчины и дети прошли мимо больших закрытых дверей, из-за которых доносились громкие возмущенные крики и звуки, похожие на удары кулаком по столу, свернули за угол и оказались в коридоре, заставленном какими-то машинами и ящиками. Установить назначение всего этого барахла не представлялось возможным, поскольку и устройства, и ящики были заботливо укрыты чехлами из синтетического брезента и шкур браминов. Проходя по коридору, мистер Ревир сделал вид, что ящиков не существует. Мистер Блэк благоразумно последовал его примеру, шлепнув по рукам Мэйбл, пытавшуюся заглянуть под один из чехлов. Джо, конечно, обратил внимание, что некоторые из ящиков по размеру были точь-в-точь как довоенные армейские контейнеры для оружия и снаряжения, но после недолгого раздумья решил, что это его не касается. До мистера Блэка доходили слухи о том, что Губернатор затеял масштабную реформу UWMWI. Джо, будучи солдатом до мозга костей, в общем, одобрял такую политику. Территория, подобная Айдахо, нуждалась в регулярной военной силе. И хотя Джо оставался патриотом NCR, он постепенно начал считать северный штат своей новой родиной. Мистер Блэк только надеялся, что ему не придется выбирать между старым отечеством и новым.
Пройдя по коридору, мистер Ревир и его гости оказались в небольшом зале, из которого вели три двери. Одна из них была заколочена, косяк другой нес следы многочисленных повреждений, как будто кто-то огромный и сильный постоянно задевал его плечами и головой. На третьей двери висела табличка, гласившая: «Поль Ревир, помощник Губернатора по связям с поселениями». Мистер Ревир отпер третью дверь и пригласил всех в свой кабинет. Блэк аккуратно вытер ноги о положенный на входе резиновый половик (невероятная роскошь по меркам Нью Бойсе!) и шагнул внутрь. Дети, повторив упражнение директора, последовали за Блэком. При этом Мэйбл так усердно вытирала ноги, что ее старенькая обувь не выдержала, и в кабинет девочка зашла, аккуратно поднимая ногу в ботинке с отставшей подошвой.
Внутри кабинет мистера Ревира оказался еще проще, чем штаб мисс Вонг. Судя по всему, раньше тут была небольшая аудитория или лабораторный класс. Помощник Губернатора отгородил стеной из досок и пластика примерно треть помещения. В этой части комнаты был его кабинет, пространство за стеной пока пустовало. Бетонные облезлые стены были увешаны картами, как высококачественными довоенными, напечатанными на листах гибкого пластика, так и заново нарисованными на грубой бумаге современными планами Штата. На большом металлическом столе стояла консоль компьютера, кабели от которой уходили в дыру в стене. Шкаф рядом со столом был забит книгами, папками, листами бумаги, а также всяким хламом, назначение которого угадать с первого взгляда казалось невозможным. Рядом со столом располагалась простая койка, заправленная все тем же синтетическим брезентом. Стену над койкой для тепла закрывала шкура бигхорнера. При виде койки Блэк слегка приподнял бровь: рассказы о том, что новый Губернатор со своей командой днюет и ночует в Легислатуре оказались правдой. Над кроватью на шкуре висело длинное лазерное ружье необычной конструкции. Собранное явно после войны, оно почему-то казалось ужасно старомодным.
Мистер Ревир снял шляпу и, указав на стул перед столом, предложил мистеру Блэку садиться. Молодым господам было предложено воспользоваться в качестве сиденья вот тем длинным деревянным ящиком, который молодые господа немедленно перетащили к стулу своего директора. Мистер Ревир сел за стол, сложил руки в замок и начал смотреть поверх них на мистера Блэка. Глаза у мистера Ревира были черные и внимательные, а взгляд доброжелательный, но мистер Блэк знал, что расслабляться ему не следует. Мистер Ревир мог быть приятным в общении человеком, но при этом он оставался помощником Губернатора. А помощник Губернатора – это такая должность, где сукинсынство является необходимым и главным качеством для приема на работу. Выдержав значительную паузу, мистер Ревир сказал, что готов выслушать мистера Блэка. Мистер Блэк сказал, что будет правильнее, если сначала выскажутся его подопечные, после чего повернулся к детям и велел им повторить все, что они рассказывали ему по дороге. Дети замялись. Мистер Блэк в их невообразимо сложной и не подчиняющейся формальной логике системе оценки людей уже проходил, как «свой». Детям вообще свойственно делить людей на своих и чужих – им так проще общаться. Но мистер Ревир, в своем странном коротком пальто с расшитыми лацканами, в необычной шляпе с подвернутыми полями, мистер Ревир, работающий в Легислатуре и не кем-то, а помощником самого Губернатора – этот мистер Ревир для детей был чужим, и, следовательно, опасным. А с опасными людьми дети привыкли молчать. Джо, который в глубине души считал, что новобранцы, с которыми ему пришлось иметь дело почти двадцать лет – это те же дети, только едят и гадят больше, немного подумав, решил применить один из своих старинных армейских приемов и начал рассказывать историю Приюта Маленьких Патриотов при Подлинной Американской Баптистской Церкви сам. Описывая февральский налет, мистер Блэк намеренно сделал три грубые ошибки. Страх-страхом, но такое терпеть было нельзя, и Мэйбл, кипя возмущением, немедленно поправила дядю Джо, извините, директора Блэка. Директор Блэк извинился и продолжил свой рассказ. Буквально через минуту, рассказывая о том, как из Легислатуры привозили еду, он снова ошибся. Теперь к Мэйбл присоединилась и Джинджер, которая в свою очередь неправильно рассказала, как в апреле привезли плохую кукурузу, потому что Джин маленькая и ничего запомнить не может. Джин немедленно завелась и попыталась достать Мэйбл через Альберта, который пригнул голову к коленям и пробубнил, что ошибаются обе. Мэйбл и Джин немедленно набросились на альбиноса, благо, с двух сторон толкать было удобнее, и теперь пришлось вмешиваться Маркусу, который, раздав всем оплеух, провозгласил, что врут все. Кукурузу привезли хорошую, только очень мало, и Энн решила сказать, что часть испортилась, чтобы никто не плакал по пустякам. Испорченную привезли солонину в мае, помните, когда у всех болели животы, а Бай Гун так и до сих пор болеет? Мы ее потом еще долго-долго варили, потому что папа Аберкромби говорил, что если очень долго варить, то даже немного испорченное можно кушать.
Дискуссия о том, что можно и что нельзя кушать плавно переросла в продолжение рассказа о том, как сироты выживали одни в большом взрослом мире. Теперь дети говорили наперебой, дополняя, поправляя и ругая друг друга. Джо внимательно следил за мистером Ревиром. Сперва щеголеватый негр улыбался своей широкой, доброжелательной улыбкой. На середине рассказа улыбка исчезла. С каждой новой историей лицо Поля мрачнело. Когда дети дошли до исчезновения девочки Эстер, Помощник Губернатора опустил руки на стол и откинулся на спинку стула. Его лицо несколько раз дернулось. Джо едва удержался от того, чтобы удовлетворенно кивнуть. Мистер Ревир мог быть сукиным сыном, но первое впечатление о нем оказалось верным. Помощник Губернатора был сукиным сыном с мягким сердцем. Большинство взрослых людей, как бы они не относились к бегающим по улице, вечно орущим и наглым говнюкам, считают, что детей трогать нельзя. Нет, ну, конечно, надрать уши, дать подзатыльник или выдрать ремнем – это нормально, это, в конце концов, для их же пользы. Но вот все остальное – это уже нельзя. Даже инджуны, при всем своем дикарстве, как правило щадят детей во время набегов, если, конечно, это не помет каннибалов. Если взрослый человек думает по-другому – с ним лучше не иметь дела. Да и вообще, при первом удобном случае такого говнюка лучше линчевать под шумок – всем спокойнее будет. Похоже, мистер Ревир был неплохим человеком, и история с исчезновением сироты из приюта, который и так пережил столько горя, его взволновала. Мало того, мистер Ревир был также умным человеком. Ему не составило труда сопоставить даты и понять, по какой причине о приюте забыли даже те, кто ради него рисковал жизнью в ту страшную февральскую ночь. Дослушав рассказ Мэйбл о том, как мистер Блэк разобрался с мужчиной непримечательной наружности, Помощник Губернатора одобрительно кивнул. Узнав от Маркуса, как новый директор выдал ему оружие и назначил Защитником Приюта, Поль не удержался и, улыбнувшись, хлопнул по столу. Рассказ о визите в заведение мисс Вонг, которое мы не называем так, как оно на самом деле называется, потому что папа Аберкромби запретил нам так его называть, пришлось заканчивать Альберту, поскольку у Джинджер кончилось дыхание, а у Мэйбл и Маркуса пересохло в горле.
Дослушав рассказ до конца, мистер Ревир почесал подбородок, после чего открыл ящик стола и вытащил из него четыре небольшие бутылочки. Мэйбл громко сглотнула, Альберт цыкнул зубом и даже Маркус присвистнул, а Джинджер тонким голоском пропищала, что папа Аберкромби покупал им Ньюка-Колу на Рождество. По бутылке на троих, как раз хватало по стаканчику… Поль улыбнулся и, встав из-за стола, раздал детям Ньюка-Колу. Дети дружно ухватились за крышки, а потом как по команде опустили бутылки и повернулись к Джо. Мистер Блэк вздохнул и сказал, что можно. Дети возобновили натиск на крышки. Посмотрев на это еще с полминуты, Блэк встал, вынул из кармана складной нож и сноровисто открыл лимонад, аккуратно ссыпав четыре крышки в карман. Небольшие деньги, но на патрон 0,22 хватит. На минуту в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь бульканьем и сдержанными вздохами. Тем временем мистер Ревир порылся в шкафу и достал несколько старинных пожелтевших комиксов. Тут были Грогнак Варвар, Человек Манта, Серебряный Капюшон и другие герои погибшей американской цивилизации. Вручив комиксы детям, как раз прикончившим по половине бутылки (вторую половину надо ведь приберечь!), мистер Ревир попросил их уйти за загородку, вон туда, к окнам, и почитать, а им с мистером Блэком нужно будет обсудить кое-какие вопросы. Бутылки были составлены на стол (дядя Джо, присмотрите, чтобы Джинджер мою не выпила!), ящик оттащен за перегородку, затем, после недолгой перебранки, бутылки с остатками Ньюка-Колы распределены между владельцами, и, наконец, Блэк и Ревир остались с глазу на глаз. Ну, если не считать того, что в каких-то тридцати футах, у окна за тонкой стенкой шло оживленное обсуждение важного вопроса: что читать первым: Человека Манту или Грогнака?
С минуту Ревир и Блэк меряли друг друга взглядами, после чего Помощник Губернатора негромко спросил: так кто, собственно, решил, что мистер Блэк будет директором Приюта? Мистер Блэк немедленно ответил, что если у мистера Ревира есть подходящая кандидатура, вот прямо сейчас, он, Джо Блэк, с радостью передаст этой кандидатуре высокую честь возглавить Приют. Но, во-первых, ему, Джо Блэку, почему-то кажется, что такой кандидатуры нет, да и вообще час назад уважаемый Помощник Губернатора даже не подозревал о существовании Приюта Маленьких Патриотов при Подлинной Американской Баптистской Церкви. А во-вторых – а кто, собственно, назначил директором покойного Аберкромби? Ревир замолчал. Блэк вытащил из кармана фляжку, отвернул пробку, понюхал, по привычке горлышко… И, крякнув, закрыл волшебный сосуд. Директору приюта не к лицу прикладываться к виски среди бела дня. Да и вечером, пожалуй, тоже. Видимо, придется отвыкать от одной из любимых привычек. Ревир нарушил молчание, спросив: действительно ли мистер Блэк твердо решил стать директором Приюта? При этих словах обсуждение подвигов Грогнака за стеной стихло. Блэк пожал плечами и коротко ответил: «Да». За стеной раздался тихий звук, как будто четыре пары маленьких легких выдохнули одновременно. Ревир кивнул и спросил: а чего, таком случае, мистер Блэк хочет от Легислатуры? К этому вопросу мистер Блэк подготовился основательно. Ну, насколько это можно было сделать по дороге из Приюта к заведению мадам Вонг, и от места-которое-нельзя-называть-борделем – к Легислатуре. Мистер Блэк выложил на стол расписки и квитанции и сказал, что для начала он бы хотел, чтобы Легислатура помогла ему получить уже оплаченные продукты и материалы. Ревир внимательно прочитал все документы, затем вздохнул и начал методично выбивать почву из-под ног Джо. Все эти договоры были заключены на имя Рэндалла Аберкромби. На мистера Рэндалла Аберкромби, как частное лицо. Дело в том, что Приют Маленьких Патриотов при Подлинной Американской Баптистской Церкви официально никак не связан с Легислатурой. Он существует, вернее, существовал, сам по себе. Это было личное дело господина Аберкромби, упокой Господь его душу. Соответственно, с его смертью договоры теряют силу, если, конечно, у него нет законных наследников. Джо заметил, что многие выпускники Приюта, те, чьи родители остались неизвестны, носят фамилию Аберкромби, и, соответственно, могут считаться его потомками. Поль покачал головой. Конечно, юриспруденция в Айдахо существует, что, собственно, является одним из признаков цивилизованности территории. Но она находится, скажем так, в зачаточном состоянии, и вряд ли кто-то из двух имеющихся в городе адвокатов возьмется вести такое дело. Ведь компании, с которыми заключены контракты – это очень серьезные представители промышленности и торговли Айдахо. Людей, способных пойти против таких игроков, можно пересчитать по пальцам, и адвокатов среди них нет. Блэк сказал, что он для того и пришел в Легислатуру, чтобы найти решение вопросов, которые не под силу обычному гражданину. Ревир вздохнул. Увы, несмотря на то, что новый Губернатор искренне старается сделать исполнительную власть реальной силой, представляющей интересы всех избирателей, а не только лесных баронов и финансистов, он и его Администрация, включая вашего покорного слугу, находятся лишь в начале длинного пути. Мы, между прочим, уже пережили три покушения на жизнь Губернатора и его помощников, мистер Блэк. Мистер Блэк поднял бровь и сказал, что в газете было только одно – на этого вашего зеленого здоровяка. Ревир кивнул и ответил, что два оставшихся постарались не придавать огласке – ниточки тянулись слишком высоко. Приходите через год, мистер Блэк – клянусь, вы не узнаете Легислатуру, но сейчас… Сейчас выступать против Фарго, а также братьев Зелински и Северо-Западной Браминовой компании по такому малозначительному поводу было бы чересчур опрометчиво. Блэк скрипнул зубами и заметил, что жизни двадцати трех мальчиков и девочек не кажутся ему малозначительным поводом. Ревир снова сложил руки перед лицом и посмотрел поверх них на отставного сержанта. Джо вздрогнул. Перед ним словно оказался другой человек. Приятный негр больше не улыбался, его глаза смотрели холодно. Тусклым, невыразительным голосом мистер Ревир сказал, что Великая Война с каннибалами унесла, по самым скромным подсчетам, половину цивилизованного населения штата – десятки тысяч мужчин, женщин и детей. Причиной катастрофы стала полная дезорганизация как тех, кто пережил атомную войну на поверхности, так и вышедших из убежищ подземников. Основание Легислатуры помогло внести некоторый порядок в жизнь Штата, но нормально функционирующий государственный аппарат создан не был. Мы живем в тяжелое время, мистер Блэк, время, которое бросает нам вызов за вызовом. На северо-востоке в горах до самой границы множатся племена людоедов. Северо-запад принадлежит бандам рейдеров. Юг пока свободен, но никто не знает, когда оттуда на нас двинутся главные силы Новой Америки: NCR и Легион. И это если не принимать в расчет то, что творится на Среднем Западе, в районе Великих Озер, и на Восточном побережье. Айдахо – лакомый кусок, мистер Блэк. Если не принять меры, штат рано или поздно станет полем боя, при этом его население никто не станет спрашивать, хочет ли оно сражаться в очередной Великой Войне. Если Айдахо вступит в новую эпоху неподготовленным, то сперва в наших городах и поселках разведут костры, на которых будут жарить детей, а потом с юга по развалинам прокатится железный каток той цивилизации, что победит в битве за Неваду. Единственный способ предотвратить такой исход – это противопоставить дикости – цивилизацию, а государствам юга – свое государство. Государство невозможно без сильной исполнительной власти. И сейчас мы пытаемся такую власть создать. Создать вопреки сопротивлению жирных котов, которые не хотят видеть дальше осенних торгов. И для того, чтобы преуспеть в этой борьбе, мы обязаны все делать вовремя. Сейчас не время давить на корпорации, поэтому Легислатура не станет на них давить. Мы не будем побуждать компании, заключившие эти договора, к их выполнению. Увы, мистер Блэк, это окончательный ответ Легислатуры.
Блэк откинулся на спинку стула и снова достал фляжку. Пожалуй, отказ от вредной привычки может немного повременить. Сделав глоток, он посмотрел Ревиру в его тусклые холодные глаза и сказал, что это все, конечно, очень возвышенно и благородно, но он, Джо Блэк, всю жизнь был сержантом и привык решать более простые и приземленные задачи. Вот сейчас у него есть два с небольшим десятка мальчиков и девочек, которым нужно дожить до следующей весны. И потом до послеследующей. И так далее, пока стоит этот ваш гребаный цивилизованный Айдахо. Послушай меня, сынок, этот Рэндалл Аберкромби сумел сохранить жизни десятков сирот в том аду, который творился здесь в первые годы после падения бомб. И потом он еще два века собирал сирот, спасал им жизнь и выпускал их в этот гребаный мир людьми. Два века, понимаешь? Пока какие-то твари полгода назад не пустили ему плазму в его сморщенное золотое сердце. И вот ты сидишь тут такой умный, смелый, в своем красивом пальто с расшитыми лацканами и говоришь мне, что весь этот долбаный штат, все его компании, весь этот сраный Нью-Бойсе, в котором, говорят, уже чуть ли не пятнадцать тысяч жителей – все они не могут помочь выжить двум десяткам сирот? Прости мне Господи, но на хрена вообще нужна такая страна и такая цивилизация?
Ревир молча выслушал старого сержанта, затем открыл ящик стола и достал такую же, как у Блэка, плоскую бутылочку. На глазах у изумленного Джо, негр отвернул пробку, сделал большой глоток и в свою очередь откинулся на спинку кресла. Некоторое время он смотрел в потолок, потом сказал, что, конечно, все это слова. А в реальности есть, с одной стороны, Губернатор, у которого пока связаны руки, потому что, мистер Блэк, сейчас осуществляются проекты, которые ДЕЙСТВИТЕЛЬНО важнее, чем все остальное. А с другой – это и правда не дело, когда дети вынуждены воровать еду, чтобы выжить. Мы долго смотрели в другую сторону, но благодаря вам, мистер Блэк, дальше это уже не получится. Я не рекомендую вам идти к Зелински и, тем более, в Фарго, хотя у Северо-Западной Браминовой можно попытать счастья. Но есть еще один способ… Вы можете попробовать собрать деньги с небольших компаний и отдельных предпринимателей. Вам известно такое понятие, как… С этими словами мистер Ревир написал на бумаге несколько слов и протянул листок Джо. Мистер Блэк прочитал написанное, и его суровое обветренное лицо расплылось в широчайшей ухмылке. Мистер Ревир забрал листок у Блэка, вынул спички и аккуратно сжег запись в пепельнице. Закончив с этой процедурой, он заметил, что, надеюсь, мистер Блэк понимает, кто и чем здесь рискует. Блэк кивнул. Ревир кивнул в ответ и добавил, чтобы больше одного процента мистер Блэк не назначал. Джо покачал головой и сказал, что назначит минимум пять. Мистер Ревир поперхнулся словами, а Джо продолжил: пять процентов – это необходимо. Это гарантия того, что дело дойдет до Губернатора. Тогда он, Джо Блэк, сможет изложить этому сукину сыну суть дела и добиться, чтобы Приют был официально признан, а он, Джо Блэк, официально утвержден в должности директора. Потому что это сейчас у него двадцать с небольшим детей. Но ведь будут еще. В этом дерьмовом штате всегда появляются новые сироты. И нужно отремонтировать здания и наладить отопление. Нужно починить свет. Нужны новые столы в класс, пока в один. Нужно оружие, нужно купить псевдоиндюшек и браминов. И, главное, нужны люди. Еще хотя бы двое надежных людей, потому что видит Бог, он один сможет только накормить и согреть детей. А ведь их нужно вырастить и воспитать, Поль. Ревир вздохнул, снова открыл фляжку и сделал еще один большой глоток. Джо последовал его примеру. Ревир сказал, что он, конечно, рискует, хоть они с Губернатором и прошли огонь и воду. Наш Губернатор, Джо – он отличный парень. Я знаю, я видел его в деле. Он умеет ставить задачи и добиваться результата. Черт, он уже добился результата в одном месте, и не его вина, что все так пошло… Но он стал жестче с годами. Жестким он стал. И жестоким. Может, дело во всех этих потерях… В общем, Джо, я надеюсь, ты понимаешь, чем я рискую, помогая тебе. Джо ответил, что понимает. Ревир сказал, что раз так, то и черт с ним. Он протянул фляжку Джо, и мужчины чокнулись плоскими металлическими бутылочками над заваленным бумагами столом.
После этого Блэк и Ревир еще немного поговорили на всякие отвлеченные темы. Чувствовалось, что Помощнику Губернатора очень не хватает простого человеческого общения, и он рад возможности поболтать с кем-нибудь о погоде, ценах на кукурузу и о том, что эта девчонка из «Нью-Бойсе Геральд», конечно, совершенно сумасшедшая и когда-нибудь нарвется на пулю, но при всем при том – молодец, ничего не скажешь. Когда Джо встал из-за стола, Поль спросил его: а на какие деньги он собирается кормить детей первые дни, пока не заработает их план? Джо просто ответил, что у него есть некоторые сбережения, и вот, кстати, им бы надо поспешить, чтобы успеть в банк. Поль крякнул, почесал в затылке, потом снова крякнул, потом отодвинул несколько книг на полке, открыв дверцу небольшого, вделанного в стену сейфа. Открыв сейф, он вытащил пачку перевязанных лентой бумаг, отсчитал пять и протянул Джо. Мистер Блэк присвистнул. Ревир вручил ему новенькие, только что отпечатанные долговые обязательства Первого Банка Айдахо по сто крышек каждое. Это новомодное изобретение только начало внедряться в экономическую жизнь штата. Поль поймал взгляд Джо и, замотав головой, сказал, что это его личные сбережения. У него тоже есть счет в Первом банке. Джо сказал, что это очень много. Ревир невесело усмехнулся и ответил, что он знает. Но видишь ли, мой дорогой Джо, я могу тебя так называть? Видишь ли, по сравнению с тем, сколько тебе нужно – это все равно мало. И при всем при том тут как раз столько денег, чтобы я мог почувствовать себя благородным и добродетельным человеком. Видит Бог, мне это сейчас нужно. Потому что столько приходится… Тут Ревир оборвал себя и махнул рукой. Джо понял, что, пожалуй, сейчас будет самое время откланяться. Он вызвал детей из соседней комнаты, построил их в шеренгу и заставил хором поблагодарить доброго мистера Ревира. Расчувствовавшийся Поль махнул рукой и разрешил воспитанникам забрать с собой комиксы, да еще прибавил сверху четыре выпуска. Когда Блэк со своими подопечным вышел из кабинета, Ревир откинулся на спинку стула и в два огромных глотка прикончил содержимое фляжки. Посмотрев в потолок, Помощник Губернатора невесело усмехнулся.
Если бы у кого-то хватило ловкости выкрасть фляжку Поля и понюхать горлышко, он бы с удивлением обнаружил, что пахнет не виски, а кленовой настойкой мутоженьшеня – известным среди инджунов и Горных Людей средством от кровохарканья.
Мы не будем утомлять читателя подробностями визита мистера Блэка в банк, тем более, что мистер Блэк постарался свести свое пребывание в этом достойном учреждении к минимуму. Мистер Блэк отдавал себе отчет в том, что в нынешнем виде воспитанников Приюта Маленьких Патриотов при Подлинной Американской Баптистской Церкви не пустят даже на порог банка, поэтому приказал детям ждать снаружи. Каждую минуту, пока клерк вносил записи в свои книги, открывал сейф и отсчитывал крышки Блэк с замиранием сердца ждал, что на улице начнется кавардак. К счастью, Маркус сумел удержать своих товарищей в узде. Свою роль сыграло и то, что Мэйбл, в рваном ботинке, подошва которого была на скорую руку прихвачена клейкой лентой, не могла скакать, как прежде.
С пятьюстами крышек в двух мешках и пятью билетами долговых обязательств Джо и дети направились на рынок. К четырем часам торг, в основном, прекращался, но крупные продавцы задерживались до вечера, поэтому Джо смог купить то, что ему было нужно: кукурузную крупу, десять фунтов сушеного мяса, кукурузное масло, два мешка сухарей, два кувшина патоки, две канистры синтетического газойля, несколько батарей, пару мотков проволоки, три фунта разных гвоздей – в основном, конечно, старых, отчищенных от ржавчины и выпрямленных, ну да все равно лучше, чем ничего. С каждым из продавцов Джо беседовал наедине, и каждому он оставил лист бумаги со своей подписью и отпечатком древней, слегка оплавленной по краю печати Детского Дома при Подлинной Американской Баптистской Церкви (на печати, рядом с крестом, были старательно наклеены полоски резины, складывающиеся в некое подобие букв R и A).
Несмотря на отсутствие в городе телефонной связи, новости распространялись по Нью-Бойсе со скоростью пожара. К вечеру половина Южной Стороны знала, что старый Джо Медведь Блэк ходит с сиротами из Приюта Ржавого Аберкромби по базару и закупает продукты, топливо и всякое такое. Время от времени люди подходили к Блэку, жали ему руку и говорили, что он делает святое дело, сэр, вы не представляете, как это важно, в наши то поганые времена! Джо отвечал односложно, но дружелюбно. За годы, проведенные на фронтире, он хорошо понял, как важно первое впечатление для дальнейших взаимоотношений. Мистер Блэк полагал, что с него не убудет пожать несколько десятков рук. Важны были принесенные несколькими по-настоящему сердобольными людьми детские куртки, штаны и пусть ветхие, но чистые рубашки. Даже если только один сочувствующий из десяти дарил что-то приюту – это стоило всех фальшивых улыбок и рукопожатий.
К шести часам покупки были закончены, и Джо со своей командой направился к пансиону мадам Ковальски фон Блауберг. Мамаша Яо-Гай встретила своего постояльца на пороге. Оглядев Блэка и притихших под ее строгим взглядом детей, Аделаида свистнула внутрь гостиницы, и ее младший сын вынес наружу стопку старых, заштопанных одеял, которые он сложил на тележку поверх груза. К одеялам мадам Ковальски фон Блауберг добавила несколько кусков мыла и коробку порошка от блох. Мистер Блэк велел своим питомцам ждать на улице, а сам вошел в пансион. Джо извинился перед Аделаидой за то, что, по всей видимости, съедет, хотя и обещал жить до весны. В ответ мадам Ковальски фон Блауберг спросила старого сержанта: действительно ли он собирается переехать в приют и руководить им вместо покойного Аберкромби? Джо вздохнул и ответил, что, похоже, так и есть. Мамаша Яо-Гай кивнула и гордо сказала, что очень рада, что не ошиблась в мистере Блэке. Мистер Блэк улыбнулся и ответил, что для него это большая честь. На то, чтобы собрать оружие, одежду и инструменты у Джо ушло полчаса. Из них пять минут старый сержант потратил, откручивая обтянутый шкурой бигхорнера насест, который он с разрешения мадам Ковальски фон Блауберг привинтил на шкаф для Монтигомо. Когда мистер Блэк спустился вниз, его взгляду предстали Мэйбл, Джинджер и Артур, сидящие на скамейке с кружками горячего кленового настоя в руках. Ответственный Маркус остался на улице сторожить тележку, и ему напиток вынесли туда. Договорившись с Мамашей Яо-Гай, что он пришлет кого-нибудь вывезти книги, Джо к восторгу Мэйбл и Джинджер склонился перед немолодой хозяйкой и изящно поцеловал ей руку – в точности, как это делали предки древних коммунистов в книге про войны и мирное время. Попрощавшись с доброй хозяйкой, дети бодро впряглись в тележку и потащили ее к Большому Мосту. Джо вскинул на плечо огромный военный баул с вещами и зашагал вслед за своими подопечными.