Маркус шел на поправку быстрее, хоть и не без проблем. Мальчику повезло – лазерный луч надрубил кость, но не задел сустав. Как объяснил доктор, двумя дюймами выше – и суставная сумка взорвалась бы, как перезрелый мутфрут. Защитник Приюта впервые встал на ноги уже через неделю после сражения, как раз вовремя, чтобы принять из рук Губернатора Медаль Чести – первую государственную награду, учрежденную Легислатурой. Бронзовый диск, на котором лучом лазера был выгравирован древний флаг Северо-Западного Содружества: величественная голова немолодого человека со странной прической, и ковш Большой Медведицы, имел номер 2. Медаль номер 1 Губернатор торжественно положил на подушку Джо, который все еще не пришел в сознание.
Помимо этой, Легислатура учредила еще одну награду для людей, проявивших мужество во время несения оплачиваемой службы в интересах Штата. Посеребренная медаль была поменьше размером, хотя и на более широкой ленте. По случаю отражения нападения неизвестного противника, ее получили сразу десять человек (из них пять - посмертно). Мистер Мориц долго ругался и отказывался принимать награду номер один, но Хитрый Арчи совершенно резонно указал ему на то обстоятельство, что во время второго боя за приют они все совершенно официально получали плату от Легислатуры и, таким образом, действительно находились на службе Штата. Убежденный этим доводом, Чак Мориц нехотя согласился участвовать в церемонии награждения.
Пока Легислатура раздавала награды и вообще делала хорошую мину при не самой лучшей игре, сестры Кеннеди решали очень серьезную задачу. Девушки искали новый дом для своих воспитанников. Сразу после окончания сражения, еще до того, как Большой Красный Риг Толстого Чиму явился на место побоища, мерки – как независимые, так и UWMWI - не сговариваясь, начали выносить из горящего приюта все, что можно было ухватить без риска для жизни. Сложно сказать, почему взрослые, неглупые мужчины и женщины лезли в охваченный огнем дом, чтобы вытащить одеяла, одежду, мебель и книги. Возможно, меркам стало стыдно за то, что они снова дали уйти похитителям. А может быть, Губернатор был прав, когда, выступая на расширенном заседании Легислатуры, назвал события вокруг Приюта Маленьких Патриотов при Подлинной Американской Баптистской Церкви началом формирования гражданского общества Нью-Бойсе. Легислаторы понятия не имели о гражданском обществе, но все согласились, что впервые после Великой Войны люди Айдахо (далеко не все), выступили за общее дело (ну, условно говоря, выступили), причем многие – практически бесплатно (по крайней мере Налоговой Службе не удалось определить, какую выгоду они от этого получили). В общем, до того, как огонь охватил все здание, мужчины и женщины успели спасти немало вещей, и, что даже более важно, книг и тетрадей. Поскольку нападение произошло внезапно, Маркус не успел выгнать из хлева браминов. К счастью, по понятным причинам коровник находился на отшибе и практически не пострадал. Одна телка погибла от случайного попадания плазменного импульса, но три остальные остались целы. Овцы тоже пережили нападение относительно безболезненно, а вот птичник, увы, сгорел со всем своим населением.
Но если значительную часть вещей и большую часть животных удалось спасти, а в городе граждане уже начали сбор ненужных вещей (не то, чтобы у жителей Нью-Бойсе было много лишней одежды и одеял, но всегда найдется рванье, которое можно пожертвовать, чтобы вырасти в глазах соседей и своих собственных), то жилья у сирот больше не было. Пожар в приюте, конечно, потушили, а мистер Браун и мистер Александер даже выразили готовность снова возглавить ремонт здания, причем в этот раз за половину своих обычных расценок. Но, во-первых, после взрывов и второго пожара дом требовал куда более серьезного ремонта, который грозил затянуться до весны. А во-вторых, и это уже было ясно всем, в условиях, когда из Пустошей в любой момент могли появиться прекрасно вооруженные и оснащенные похитители на чудовищной машине, держать приют на отшибе, фактически вне городской черты, выглядело безумием, если не преступлением. Никто не знал, зачем людям в черной броне понадобились дети, но если эти мерзавцы приходили за ними два раза – придут и в третий. Одним словом, Губернатор постановил перенести Приют Маленьких Патриотов при Подлинной Американской Баптистской Церкви на южный берег Бойсе. Проблема заключалась в том, что южный берег был застроен довольно плотно, и даже те участки, которые пока пустовали, уже кому-то принадлежали. И если еще лет тридцать назад между старожилами и скваттерами могли возникать стычки и даже небольшие войны, то теперь подобное стало немыслимо. Право собственности жестко охранялось как независимыми, так и официальными мерками. Да и общественное мнение, что бы ни подразумевалось под этими словами в Нью-Бойсе, как правило, было на стороне законных хозяев земли. Плохо это или хорошо, но столица Айдахо постепенно становилась цивилизованным городом. Ну, насколько вообще может быть цивилизованным город в постапокалиптической Америке.
Впрочем, тщательная проверка земельного реестра (как это ни смешно, но он в Нью-Бойсе существовал, пусть и весьма запутанный), установила, что к юго-западу от университетского городка, в какой-то полумиле от здания Легислатуры, неподалеку от старинного общежития имени Линкольна, находится участок площадью примерно в шесть акров, состоящий в собственности Легислатуры и пока не заселенный. Во время Атомного Апокалипсиса, когда удары тысяч атомных боеголовок, помимо всего прочего вызвали некоторые подвижки тектонических плит, здесь произошло небольшое оседание земной поверхности, в результате чего значительная часть построек на этой территории оказалась разрушена, и через весь участок протянулся вновь образовавшийся скальный сброс высотой примерно тридцать футов. Так как восстанавливать тут было практически нечего, земля избежала внимания строительных компаний, занимавшихся ремонтом или переделкой довоенных зданий. А поскольку участок все-таки примыкал к району, который Богатые и Сильные Нью-Бойсе считали своим, скваттеров отсюда давно выкинули. Самым интересным было то, что одно строение в Районе Линкольн все-таки уцелело. И этим строением являлась Начальная Школа довоенного университетского городка. Маленькое здание, возведенное по образцу старинных американских школ небольших поселений Американского Запада, чудесным образом пережило и атомный удар, и землетрясение, и ужасы ядерной зимы. Так оно и стояло посередине крошечного леса, который постепенно вырос на развалинах старинных студенческих общежитий (Богатые и Сильные не позволяли рубить деревья – просто из принципа, потому что могли). Несколько раз отдельные горячие головы в Легислатуре предлагали устроить на этом месте городской парк, но любителей городского благоустройства всякий раз поднимали на смех. Виданное ли дело – устраивать в городе специальный маленький лес, когда вокруг столицы этих лесов – на сотни миль? Что, и специальных инджунов тут поселить? А может и каннибалов?
Одним словом, обнаружив, что незанятая земля у правительства все-таки есть, Губернатор немедленно распорядился выделить ее Приюту Маленьких Патриотов при Подлинной Американской Баптистской Церкви. Члены Легслатуры взвыли. Богатым и сильным совершенно не улыбалось иметь под боком целую толпу грязных и шумных оборванцев. Кроме того, сама мысль о том, что дорогостоящая земля в одном из лучших районов города будет вот так, за здорово живешь, отдана какому-то приюту, жестоко грызла деловые души бизнесменов. Правительство встало на дыбы. За прошедшие годы его члены научились побаиваться Губернатора, не бояться, а опасаться, как опасаются в лесу сильного, опасного, но предсказуемого зверя. Но сейчас было задето самое дорогое – основной принцип деловой этики, согласно которому никто не раздает хорошее забесплатно. Легислатура отказалась поддержать решение главы правительства. Все ожидали неминуемого взрыва. Вместо этого Губернатор снова взял слово и произнес великую, если не сказать – историческую, речь. Поднявшись на невероятные высоты ораторского искусства, правитель Айдахо поведал представителям Богатых и Сильных, что Приют Маленьких Патриотов при Подлинной Американской Баптистской Церкви – это не просто место, где содержатся сироты (кстати, отнюдь не грязные), которые иначе совершали бы преступления на улицах или сами стали бы жертвами преступлений. Приют – это очередной признак возрождения Цивилизации. Это первая ласточка, за которой последуют школы, а там, чем черт не шутит, может мы и университет возродим. Если в NCR существует целая система образования, то мы просто обязаны построить свою – и как можно скорее. Иначе нас просто сомнут. Сейчас, леди и джентльмены, перед нами лежат три пути. Мы можем позволить темному Варварству погасить свет Цивилизации в Айдахо. Если мы поддадимся напору с севера и юго-востока, то Нью-Бойсе, переживший атомный кошмар, отразивший нашествие каннибалов, превратится в руины, в которых будут выть волки и Яо-Гаи. Мы можем уступить притязаниям Новокалифорнийской Республики, которая рано или поздно обратит свой взгляд на север. Не самый худший вариант развития событий, но дело в том, что в NCR тоже есть Богатые и Сильные, и вряд ли они захотят делиться властью и богатством. Вы для них – помеха, а с помехами NCR привыкла поступать жестко. И, наконец, мы можем проложить в будущее свою дорогу, по которой мы пойдем сами, не подталкиваемые и не направляемые никем и ничем, кроме нашей собственной воли и идеалов! Но для того, чтобы реализовался именно такой вариант развития событий, мы должны утвердить в Айдахо свою цивилизацию. Цивилизация невозможна без образования. И первым шагом к построению нашей собственной системы образования будет возрождение Приюта Маленьких Патриотов при Подлинной Американской Баптистской Церкви, который станет залогом нового, сияющего будущего нашего штата, а за ним и всей Америки!
Легислаторы практически ничего не поняли из этого шедевра ораторского искусства. Нарисованная Губернатором картина сияния и цивилизации была так далека от их повседневных забот, сводившихся, главным образом, к попыткам надуть, обобрать или просто уничтожить своего ближнего (и не дать ближнему проделать это с собой)! Но речь правителя оставила ощущение причастности к чему-то огромному, величественному, вечному. Она говорила о больших делах и больших свершениях, а весь жизненный опыт Богатых и Сильных говорил о том, что большое дело означает большие прибыли. Представители банков, кланов и компаний пока не понимали, какое отношение сироты Блэка имеют к цивилизации, будущему и барышам, но, завороженные яростным напором Губернатора, в конце концов утвердили программу возрождения приюта.
Имея в кармане решение правительства, Губернатор развил бурную деятельность. Сразу две строительные компании (три и четыре человека со своим инструментом, материал ваш, босс) получили контракт на расчистку участка, ремонт школы и строительство временного жилья для учеников. Мистер Браун, которому напомнили о его благородном порыве, вынужден был совершенно добровольно принять на себя обязанности руководителя строительства. После получасового разговора с Губернатором, Виктор вышел из кабинета последнего с совершенно стеклянными глазами и объяснил своему партнеру Джеральду, что, в связи с особыми обстоятельствами и в силу гражданского долга, они будут работать за сорок процентов своей обычной платы. Мистер Александер только пожал плечами – на жизнь ему хватало, а попробовать превратить наскоро построенные хижины в более-менее уютное жилье, казалось интересным.
На то, чтобы построить и привести в мало-мальски жилой вид девять хижин и коровник ушло примерно две недели. Еще три дня пробивали артезианскую скважину и тянули линию электроснабжения от Тако Белл Арена, где находилась главная база UWMWI, располагавшая одним из четырех старинных атомных генераторов. Разумеется, эти тесные домики не шли ни в какое сравнения со старинным зданием приюта, но в них было тепло, имелось неплохое освещение. И хотя койки стояли в два этажа, удобства находились на улице, а кухня и столовая располагались в разных хижинах – это было свое собственное жилье. Ну, строго говоря, теоретически жилье принадлежало Легислатуре, но Губернатор подготовил какое-то хитрое распоряжение, по которому участок передавался Приюту Маленьких Патриотов Айдахо при Подлинной Американской Баптистской Церкви в неотчуждаемое владение. Да, название учреждение удлинилось на одно слово. Губернатор убедил сестер Кеннеди, что так будет лучше для всех, а Блэк, когда придет в сознание, только одобрит их решение.
Все это время воспитанники и воспитательницы приюта жили в заведении Мадам Минни. В ночь, когда мисс Эллен, вне себя от страха за детей и за Блэка с Маркусом, постучала в ворота мисс Вонг, в почтенном заведении шла обычная трудовая ночь. Вуку потребовался только один взгляд сквозь окошко в калитке, чтобы самостоятельно принять единственно правильное решение. Не по расе умный супермутант открыл ворота, сказал мисс Эллен, что хозяйка находится у себя в кабинете, а Нэнси указал на пристройку на заднем дворе. Там хранилось всякое барахло, и там же днем отдыхал сам охранник. Вук прорычал, что, конечно, в каморке изрядный беспорядок, но, по крайней мере тепло, и если сидеть тесно, то поместятся все. Затем супермутант повернулся к Джинджер, осторожно похлопал девочку по плечу и дал ей ключ от ящика под кроватью, наказав взять то, что лежит сверху и возвращаться сюда. Пока мисс Нэнси, Энн и Мэйбл размещали испуганных детей, многие из которых плакали, в тесном, темном и пахучем помещении, Джинджер при помощи Стаба вытащила из-под кровати длинный железный ящик. Откинув крышку, девочка увидела две короткие самодельные винтовки под 0,38 Кольт, и две пачки патронов.
Оружие лежало на брезенте, под которым угадывались контуры чего-то потяжелее, но Джинджер уже вышла из того возраста, когда подростки идут наперекор любому приказу взрослых. Ну, собственно, в четырнадцать лет у большинства детей такой период только начинается, но девочка повзрослела рано. Протянув один самострел Стабу, она взяла второй, рассовала патроны по карманам и закрыла сундук. Повернувшись к мисс Нэнси, Джинджер сказала, что они со Стабом идут к воротам – караулить вместе с Вуком. Девочка не спрашивала разрешения – она просто информировала воспитательницу о том, где ее искать. В другое время Нэнси, разумеется, пресекла бы такое самоуправство, но сейчас она укладывала перепуганных четырехлетних воспитанников, которых старшие ребята принесли на закорках, на широкую койку Вука. Повернувшись к Джинджер, мисс Нэнси расстегнула ремни металлопластового армейского нагрудника, сняла броню и протянула ее Джинджер. Пока девочка с помощью Стаба затягивала до упора ремни (нагрудник все равно оказался велик и защищал ее от горла до низа живота), воспитательница тихим, но не терпящим возражений голосом, приказала: за ворота не высовываться, никуда не стрелять, слушаться Вука. Если враги придут сюда – бежать к пристройке. Здесь вы двое, я, Энн и Эллен будем защищать остальных, понятно? Джинджер и Стаб кивнули и выбежали на улицу.
Пока Нэнси размещала и успокаивала детей, Эллен пробежала по коридору, немало удивив ожидающих своей очереди клиентов, и вихрем ворвалась в кабинет мисс Вонг. Хозяйка борделя как раз подсчитывала прибыль от первой половины ночи. Одного взгляда на Эллен – в армейском комбинезоне и броне поверх куртки, с винтовкой в руках - мадам Минни хватило, чтобы понять: случилась большая беда. Через две минуты клиенты в коридоре подпрыгнули на стульях от пронзительного визга самодельной сирены. Услышав заранее обговоренный сигнал тревоги, шлюхи выталкивали патронов заведения в коридор и сами выскакивали, кто в чем был. Вскоре первый этаж заполнился людьми обоего пола разной степени раздетости. Все толкались ругались и спрашивали друг друга: в чем дело. На пожар это было не похоже – не чувствовался запаха дыма, да и на улицу никто, вроде, не спешил. Внезапно двери в кабинет хозяйки распахнулись и в коридор быстрым шагом вышли мисс Вонг и мисс Кеннеди – обе очень серьезные и вооруженные до зубов. Мадам Минни объявила, что Приют Маленьких Патриотов при Подлинной Американской Баптистской Церкви подвергся нападению, и она решила дать убежище детям. В связи с этим, в ближайшее время в заведении станет небезопасно. Тем, кто не хочет попасть в передрягу, лучше убраться немедленно. Те, кто считает себя настоящим мужчиной (и, если мне не изменяет память, в двух случаях - женщиной), могут остаться и принять участие в обороне, хотя мы очень надеемся, что это не понадобится. Девочки, к вам это тоже относится. Если кто-то решит уйти – я в обиде не буду.
Бордель Мадам Минни считался лучшим заведением такого рода в Нью-Бойсе, и его клиентура имела достаток выше среднего. А значит, больше чести тем, кто в эту ночь принял приглашение мисс Вонг проявить свои лучшие мужские (в одном случае - женские) качества. Почти половина клиентов торопливо натянула штаны (ну и все остальное тоже), вытащила из кобуры то, что носили, кто для дела, а кто – ради престижа, и заняла позиции вдоль забора. Девочки остались в полном составе. Потому что хотя мадам Минни и сказала: мол, в обиде не будет, но даже псевдопоркупайну понятно, что будет и еще как. А терять работу в лучшем заведении Нью-Бойсе никому не хочется.
Когда вдалеке ударили взрывы, мисс Вонг пришлось буквально держать за руки, а потом и за все остальное. Мариам, все свои сорок с лишним лет видевшая мужчин лишь как комбинацию кошелька, пениса и вони, вдруг осознала, что один уже очень немолодой воин – это ее единственный и главный шанс если не на счастье, то на тихую радость и почти забытое ощущение гордости. В конце концов Эллен, имевшая куда лучшую подготовку и знавшая значительно больше по-настоящему подлых уличных приемов, прижала хозяйку борделя к стене и прокричала в обычно узкие, а теперь почти круглые глаза, что Джо начал воевать, когда их обеих еще на свете не было, и нечего путаться у мужчин под ногами, надо в них верить! После этого содержательница борделя и воспитательница сиротского приюта, обнявшись, рухнули на кушетку и рыдали, пока в ворота не постучал запыхавшийся, пропахший дымом и пороховой гарью боец UWMWI. Воин сообщил, что враг отбит, чернокожий паренек ранен не очень серьезно, мистер Блэк – тяжело, но пока жив. Дженни Донтгив уже поднялась в воздух, и через двадцать минут Герой Нью-Бойсе будет в госпитале. А попить у вас не найдется?
Потом были страшные три дня, в течении которых Блэк медленно угасал, операция у Добропорядочной Марты, и томительные недели ожидания: когда же Джо выйдет из комы. На десятые сутки Эллен, пришедшая вместе с Вуком на развалины приюта посмотреть, нельзя ли вытащить из сгоревшего дома еще хоть что-нибудь, нашла у сгоревшего птичника Монтигомо. Старый ястреб, обычно вздорный и неуживчивый, страшно исхудал. Он ковылял по земле, волоча сломанное крыло, и, увидев Эллен, с хриплым криком что было сил похромал ей навстречу. Девушка завернула птицу в куртку и отнесла домой – откармливать. Все сочли это добрым знаком. И действительно, на одиннадцатый день мистер Блэк пришел в себя. Он был очень слаб и пока не мог говорить, но узнавал людей и даже пробовал что-то хрипеть. Исмаил Хорошо признался, что не слишком надеялся на хороший исход, но, похоже, кома не повлияла на функции мозга, так что постепенно, когда к больному вернутся силы, речь восстановится полностью.
Все это время дети и сестры Кеннеди жили в борделе Мадам Минни. Мисс Вонг объявила, что сироты могут оставаться, пока не найдут нормальный дом. Естественно, по такому поводу работа заведения была прекращена, но хозяйка продолжала выплачивать своим сотрудницам жалованье, пусть и урезанное на треть. В конце концов, девушки собрались и осторожно, но серьезно, намекнули сестрам Кеннеди, что, конечно, мамка Вонг вольна поступать, как ей вздумается, и вообще, любовь, да еще в таком возрасте – это прекрасно и трогательно. Но вы же сами понимаете, будет неправильно, если она из-за этого всего обанкротится? У нас тут было очень хорошее заведение, нас никто не обижал, мисс Мариам следила за нашим здоровьем. И знаете, что? У нее были большие планы на преобразование всей отрасли. Да-да. Чтобы девочек больше не резали и не заражали, чтобы они работали в нормальных условиях, а торговцы живым товаром начали бы всплывать ниже по течению Бойсе с отрезанными причиндалами. Мистер Блэк, кажется, выздоравливает? И Губернатор строит новые дома, причем в очень дорогом и безопасном районе? Мы так рады за вас! Конечно, гостите, сколько будет нужно, но лучше, если нужно будет не очень долго, хорошо?
Нэнси и Эллен понимали справедливость претензий работниц горизонтального труда. Поэтому, как только работы над новыми хижинами были закончены, сестры искренне и глубоко поблагодарили мисс Вонг, отразили все ее попытки оставить их пожить хотя бы до весны, и двадцать второго января, тепло попрощавшись со всеми сотрудниками борделя, воспитанники Приюта Маленьких Патриотов Айдахо при Подлинной Американской Баптистской Церкви отправились к своему новому месту жительства. Мистер Браун и мистер Александер потрудились на славу. Девять домиков разных размеров были неказистыми, но прочными. Мистер Джеральд воссоздал свою стиральную машину с ручным приводом, естественно, заметно улучшив ее конструкцию. В одном из домиков мастера даже сделали душ – всего на четыре места, но все же настоящий, работающий душ! В приюте была своя артезианская скважина, а со временем Губернатор обещал протянуть к домикам трубу с водопроводной водой из Легислатуры. В спальнях было тесно, и тумбочки больше не стояли рядом с кроватями, да и если уж начистоту, те маленькие сокровища, которые дети хранили в своих ящичках, по большей части сгорели вместе со старым приютом. Но все же это были дома – теплые, светлые (хотя, согласно общегородским требованиям, в ночные часы оставляли гореть не больше одной угольной лампы на дом), по-своему уютные и безопасные. Теперь детей по утрам будил доносящийся со стороны Тако Белл Арены звук горна, поднимавший бойцов UWMWI (мистер Мориц не зря ворчал, что эта организация все больше напоминает армию). Впрочем, мобилизовав на работы старших детей, сестры Кеннеди начали понемногу строить ограду вокруг своего маленького квартала. Так, на всякий случай.
В начале февраля в Приют вернулся Маркус. Его рана оказалась серьезнее, чем врачи предполагали вначале, кость срасталась медленно. В первый раз она вообще встала неправильно, в результате пришлось ломать и составлять заново. В конце концов, все улеглось, как следует, но доктора предупредили, что гипс нужно будет носить до весны, а потом еще полгода руку лучше бы поберечь. Когда Маркус вернулся в приют, его встретили, как героя. Дети построились в коридоре маленькой школы, мисс Эллен, мисс Нэнси, Джинджер и Энн стояли с винтовками и дробовиком «на караул», а Альберт торжественно прошел вдоль строя и протянул Защитнику Приюта кобуру с его пистолетом. Маркус окинул взглядом собравшихся, глубоко вздохнул, вытер глаза, и, сняв с головы шляпу, водрузил ее на голову мальчика-альбиноса. Проглотив комок в горле, юный воин сказал, что теперь Альберт – Защитник Приюта, так что пистолет останется у него. Дети сломали строй и радостно набросились на своего самого старшего товарища, а Энн, поставив дробовик в козлы, с гордостью смотрела на парня, который неделю назад в госпитале (настоящем госпитале, сэр, первый этаж – бетон, второй – бревна и пластик, операционная, смотровая и два почти полностью исправных АвтоДока!) признался ей в том, что оба знали уже давно.
Пятнадцатого марта к новеньким воротам приюта подъехал бронетранспортер UWMWI. Бородатый офицер выскочил из кабины, пробежал вдоль машины и откинул створки кормовой двери. Татуированная девушка-солдат и подтянутый молодой воин, в котором сложно было узнать сына одного из богатейших людей Айдахо, сняли с борта широкую доску и приставили ее к порогу кормового выхода так, чтобы получился пологий спуск. Бородатый командир вбежал внутрь машины и через несколько секунд осторожно помог спуститься высокому, очень худому старику в чистой, но несущей следы обширного ремонта довоенной армейской шинели. Дети, выбежавшие по такому случаю за ворота, не сразу узнали этого тощего, опирающегося на палку человека с коротко стриженными абсолютно седыми волосами и бородой. Нэнси и Эллен, принимавшие в этот момент тяжелые роды у коровы, не могли выйти к гостям. Несколько секунд все молчали, потом из толпы медленно вышла Мэйбл Нэллен Аберкромби Блэк. В полной тишине девочка подошла к старику, пристально посмотрела ему в лицо, затем протянула руку и несмело провела ладонью по впалой щеке. Глядя в синие, полные слез глаза, Мэйбл тихо прошептала: «Папа?». Блэк молча кивнул стриженой головой. Мэйбл всхлипнула, осторожно обняла отца и заревела в голос. Джо, осознавший в этот момент, что, наверное, хочешь не хочешь, а без любимчиков не обойтись, ласково погладил свою дочь по голове. Дети с криком, смехом, а кто постарше – со слезами на глазах бросились к своему спасителю, учителю, отцу. Джо «Медведь» Блэк, директор Приюта Маленьких Патриотов Айдахо при Подлинной Американской Баптистской Церкви, вернулся домой.
Эпилог превратился в 20-ю главу. Собственно эпилог составит примерно два абзаца, в которых будет сказано, что живут все долго и счастливо, но гроза надвигается, Маркус служит, Энн ждет, а вот вам фотосессия и даже короткие биографии некоторых персонажей, которые в тексте упомянуты вскользь или неупомянуты совсем, но модели, тем не менее, имеют. Ждите где-то в пятницу, а в выходные начну собирать макет книги.
