Иное дело человек. Это двуногое без перьев начало мечтать, едва слезло с дерева где-то в Африке в раннем плейстоцене. Первые мечты у этих гоминидов были, в общем, относительно приличные. Волосатые обезьяны мечтали о том, чтобы хорошенько пожрать, вовремя забраться обратно на дерево, если на поляну выскочил недружелюбный представитель семейства кошачьих с неприлично длинными зубами, ну и чтобы вожак стаи на это же дерево залезть не успел. Потому что если вожак не успеет залезть на дерево, откроется вакансия главы местной обезьяньей общины, и за эту вакансию можно будет побороться.
Постепенно, однако, обезьяна лишилась шерсти, а вместе с ней и привычки всегда рассуждать здраво. Обезьяны начали называть себя: «люди» (в случае, если рядом были другие племена безволосых обезьян, использовалось более точное название: «настоящие люди»). У таких гоминидов и мечты пошли какие-то странные. Люди начали размышлять о том, что хорошо бы как-нибудь так запасти живую дичь, чтобы съесть ее потом. И не только дичь, а еще съедобные корешки и семена. Или вот построить что-нибудь плавающее и посмотреть: как там на другой стороне реки? Но это еще куда ни шло. Эти мечты в конце концов приносили какую-то пользу. Хуже было с людьми, которые мечтали о непонятном: что происходит с человеком после смерти, почему гремит гром, и как было бы здорово подняться в воздух, как птица, и гадить всем на голову. Эти мечтатели разделились на две половины. Из первой вышли священнослужители, которые принялись по мере сил изводить вторую половину, которая дала начало ученым, изобретателям и инженерам (хотя, конечно, их так не называли в те времена, когда по земле бродили мамонты). Иногда священники и ученые объединялись, чтобы отгрохать какое-нибудь чудо света, но, рано или поздно, первые начинали давить вторых.
Так прошли тысячелетия. Постепенно власть священнослужителей начала сходить на нет, в то время как инженеры начали подниматься вверх по социальной лестнице. Связано это было, не в последнюю очередь, с тем, что придуманные ими способы сокращения популяции Homo Sapiens с каждым веком становились все эффективнее и эффективнее. Вожаки обезьяньих стай (те, что поумнее) всегда внимательно следили за обезьянами, придумывающими новые способы заточить палку, которой можно кинуть в большую кошку с неприлично огромными клыками. Таким смышленым гоминидам вожаки всегда отсыпали лишнюю долю бананов и даже давали доступ к самкам. К началу двадцатого века умные обезьяны изобрели тысячу способов для того, чтобы убивать друг друга. Сотни разнообразных приспособлений помогали Людям, как они называли себя, Разумным прореживать численность своей популяции на суше и на море. Лишь воздушный океан пока не удавалось превратить в поле боя. Разумеется, разнообразные воздушные шары применялись в качестве наблюдательных пунктов, но вот о том, чтобы убивать людей непосредственно с них речи, увы, пока не шло.
Наконец, наступил двадцатый век, и семнадцатого декабря 1903 года братья Орвилл и Уилбур Райт подняли в воздух свой «Флайер-1», положив начало эре авиации.
Практически сразу же изобретением американцев заинтересовались военные, и к началу первой мировой войны авиаотряды были в армиях всех враждующих государств. Вскоре безволосые обезьяны научились убивать друг друга в воздухе (убивать с воздуха других обезьян на земле они начали за три года до Великой Войны). С этого момента начинается история военной авиации, продолжавшаяся до двадцать третьего октября две тысячи семьдесят седьмого года.
Последняя Война не смогла положить конец человечеству (потеряв шерсть, человекоподобные обезьяны приобрели совершенно тараканью способность к выживанию), но вполне эффективно покончила с воздухоплаванием. Дело в том, что, в отличие от автомобиля, который, в случае поломки, можно дотолкать до гаража (или впрячь в него рабов), летящий самолет, обычно, ломается всего один раз. Когда дым и пыль атомных взрывов рассеялись, землю устилали сотни тысяч разнообразных аппаратов тяжелее воздуха в разной степени фрагментированности. Небольшое количество самолетов и вертолетов уцелело, не успев подняться в воздух, но в силу того, что соблюдать условия долговременного хранения было некому, и эти счастливчики постепенно превратились в ржавый лом. Человечество, вернее его остатки, снова оказались прикованы к земле. Многие считают, что там им самое место.
Увы, люди остались все теми же безволосыми обезьянами и, следовательно, не утратили способность мечтать. Как только небо очистилось от черных туч, а радиоактивные штормы стали происходить не чаще трех раз в месяц, выжившие снова начали подумывать, что вот хорошо было бы летать как… Ну, птиц в постъядерном мире осталось не так уж много, да и те, что выжили, старались высоко не забираться, чтобы в случае чего успеть укрыться на земле от ядовитого ветра и зеленых молний, но вот летающих насекомых хватало. Словом, обеспечив себя едой и крышей над головой, уцелевшие представители вида Homo Sapiens снова начали мечтать о полете.
Разумеется, обычные жители Пустошей: фермеры, рейдеры, торговцы и разного рода колонисты, строившие и восстанавливавшие небольшие города, не могли и мечтать о том, чтобы восстановить разбросанные по маленьким аэродромам маленькие самолеты. У них не было ни сил, ни знаний, ни материальной базы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что первыми, кто вернулся в воздушный океан, стали паладины Братства Стали. После уничтожения Повелителя и его армии супермутантов в 2162 году Старейшины Братства решили отправить часть воинов на восток. Формально, заданием этой экспедиции было обнаружение уцелевших супермутантов и их уничтожение. Однако, поговаривают, что истинная цель похода лежала в несколько иной области. После войны в Братстве назревал раскол. Некоторые горячие головы полагали, что организация засиделась в своих бункерах. Наверху творится черт знает что, у нас под носом чуть не началась новая сверхчеловеческая цивилизация, на западе ходят слухи о Людях Моря в железной броне, прилетающих на железных птицах, а мы тут делаем вид, будто ничего не происходит. Пора вытащить голову из задницы и начать действовать! Братство должно повести Америку к светлому будущему. В общем, нет ничего удивительного, что Старейшины внезапно озаботились поиском и уничтожением уцелевших чудовищ где-нибудь далеко-далеко на востоке.
О том, какое значение придавалось экспедиции говорит тот факт, что для нее было построено несколько дирижаблей: один основной и четыре вспомогательных, поменьше. Помимо дирижаблей Братство выделило в качестве сопровождения несколько небольших самолетов и вертолетов разной степени сохранности. Исходя из того, что в этой армаде присутствовали японский ударный гидросамолет Второй Мировой войны и древний транспортный вертолет «Чинук», можно предположить, что писцы Братства втихую обнесли Аэрокосмический Музей в Сан-Диего, точнее, то, что от него осталось.
Даже самый поверхностный подсчет ресурсов, которые были потрачены на экспедицию свидетельствует о серьезности намерений Старейшин предотвратить раскол любой ценой. Уникальные устройства, установки, машины и знания были в буквальном смысле слова брошены на ветер исключительно в надежде на то, что в этом ветре горячие головы свернут сами себя и больше не будут докучать старшим своим нытьем и требованиями поделиться технологиями с дикарями.
Планы Старейшин сработали лишь частично. Несмотря на то, что экспедиция попала в страшный шторм:
...лишилась руководства и потеряла несколько малых дирижаблей (и все вспомогательные летательные аппараты):
...основная часть большого цеппелина с главными гондолами уцелела.
Выжившие аэронавты посадили свой изрядно потрепанный аппарат в районе Чикаго, после чего занялись своим любимым делом: начали строить бункеры, укреплять периметры и восстанавливать всякое технологическое старье, по пути щедро раздавая направо и налево пинки стальными ботинками силовых доспехов.
Поскольку от первоначального состава экспедиции осталась едва сотня рыцарей и писцов, Братство начало активно вербовать в свои ряды рекрутов из местных племен, обещая взамен защиту от рейдеров и мутантов.
В конце концов, Братство Среднего Запада, как эти люди стали себя называть, выстроило своего рода военно-феодальную республику к юго-западу от Великих Озер. Надо сказать, у этих техноманьяков получилось довольно противоречивое общество.
С одной стороны, Братство по-прежнему свято блюдет основной принцип: собирать и охранять довоенные технологии. С другой стороны, сложные условия, в которых оказались рыцари, привели к тому, что Братство Среднего Запада нарушило один из основополагающих принципов Братства Стали: соблюдение чистоты крови своих воинов и писцов. Во время Экспансии и Великой Войны с Машинами, в ряды Ордена Чикаго, как его называют для краткости, попали не только рейдеры с, мягко говоря, не очень чистыми генами. Паладины активно рекрутировали пополнение среди гулей и даже супермутантов! Да что там, поговаривают, что в рядах Ордена Чикаго есть даже разумные шерстистые дефкло и несколько самоперепрограммировавшихся роботов! Словом, лозунг «Убей мутанта!» оказался не просто забыт – Братство Среднего Запада приняло прямо противоречащую этому принципу доктрину!
Однако, при всей вышеописанной широте взглядов, к подзащитным, или, вернее, подвластным фермерам, паладины относились в точности, как средневековые европейские рыцари к своим вилланам. Продовольственный налог, взыскиваемый с крестьян, нельзя назвать чрезмерным. Однако он взимается в одном и том же размере независимо от того, хороший был урожай или нет. Да, Братство действительно обеспечивает защиту от внешних врагов. Но после нескольких десятков относительно спокойных лет такая защита начинает представляться излишней. Медицинская помощь – это, конечно, хорошее дело, но, право слово, отдавать каждого четвертого брамина только за то, что в деревне сидит обученный в бункере фельдшер со своими порошками и шприцами – это грабеж и надувательство. Словом, отношение фермеров к своим защитникам можно мягко охарактеризовать, как прохладное. Однако, Братство не обращает внимания на эту прохладность и продолжает заниматься своими делами. Фермеры тоже держат свое недовольство при себе, понимая, что против силовой брони и лазерных гатлингов у них аргументов нет. Однако иногда недовольство все-таки прорывается, и один из таких мятежей и последовавшая за ним вспышка насилия и стали причиной появления в Нью-Бойсе собственного летательного аппарата…
Венди Килпатрик и Дженни Кастер родились в 2262 году в Бункере Альфа, расположенном в нескольких милях к югу от границы мертвого мегаполиса Чикаго. Девочки росли под присмотром воспитателей Братства. Обе рано потеряли родителей, погибших в бою с легионерами в несчастливой для Ордена Чикаго экспедиции к Колорадо. Сироты – не редкость в Братстве Среднего Запада. То, что фермеры не видят постоянных угроз своему существованию, не значит, что эти угрозы не существуют. Осиротевших детей воспитывают специально подготовленные писцы, многие из которых являются выдающимися педагогами-самоучками. Братство вообще трепетно относится к взращиванию и индоктринации подрастающего поколения, ведь эти дети представляют собой будущее Ордена.
До десяти лет Дженни и Венди получали одинаковое воспитание и образование. К этому возрасту воспитатели, обычно, уже видели, к какой области деятельности тяготеют их воспитанники, и дальше детей начинали готовить либо как будущих воинов, либо как ученых и инженеров. Венди была спокойной, умненькой и очень правильной девочкой, поэтому нет ничего удивительного в том, что ее определили в «научный» класс. Задиристая, непокорная скандалистка Дженни отправилась под начало отставного сержанта Барнаки Второго. Про себя писцы-воспитатели надеялись, что либо старый бульдог обломает нахальной сучке рога, либо она доведет злобного пердуна до инфаркта. В общем, при любом исходе бункер останется в выигрыше.
Четыре года девочки готовились к взрослой жизни. Они прошли курсы базовой подготовки, затем год посвятили специализированному обучению. Потом были полгода кроссплатформенной подготовки, во время которых будущим солдатам вдалбливали в головы основы механики, электроники и химии, а студенты, которым предстояло стать светилами возрождаемой Братством науки и техники, учились браться за винтовку с правильного конца. В 2277 Дженни и Венди отправились в свой первый дальний выход за пределы постоянно охраняемой территории. В те годы Взводы Репо-I, Репо-II и Репо-III вели методичный поиск уцелевших образцов древних технологий на территории бывших штатов Небраска, Южная и Северная Дакота и Миннесота. По мнению Старших Писцов Ордена Чикаго, на эти штаты, довольно слабо заселенные перед войной, упало сравнительно мало боеголовок. Поэтому, несмотря на, в основном, сельскохозяйственный характер их экономики, здесь можно было найти ценные образцы старого знания. Кроме того, тут практически не было опасных врагов, за исключением рейдеров, каннибалов, яо-гаев, мутировавших волкособак и диких шерстистых дефкло. Одним словом – идеальное место для того, чтобы молодежь могла набраться опыта.
Братство Среднего Запада придавало большое значение не только сохранению и восстановлению, но и использованию довоенных технологий. В дальние экспедиции его паладины и писцы отправлялись на отремонтированных и заново бронированных автомобилях, транспортерах и грузовиках довоенной Америки.
Дженни и Венди были прикреплены к взводу Репо-II, проводившему изыскания в Северной Дакоте. Караван из четырех транспортеров имел все необходимое для полугодового автономного существования. Бронированные фургоны имели внутри установку для очистки воды, запасы боеприпасов, батарей и консервов на случай, если охота окажется неудачной, а также спальные места, химическую станцию, компьютер и радиостанцию. Для экономии топлива, атомных батарей, а также ресурса машин, движение осуществлялось, в основном, по остаткам дорог со скоростью не более шести миль в час. Как правило, экспедиция перемещалась скачками по 60-70 миль. После каждого перехода разбивали постоянный лагерь, после чего писцы под охраной рыцарей и солдат начинали исследовать окрестности. При необходимости, паладины вступали в контакт с местными жителями. Население этих территорий, представленное, в основном, мрачными и недоверчивыми фермерами, с опаской наблюдало за невиданными металлическими повозками, передвигающимися без помощи браминов. Однако, понаблюдав за воинами из укрытия и убедившись, что те не желают никому зла, крестьяне довольно легко шли на контакт. Тщательно отмеренными подарками воины и писцы Братства завоевывали расположение местных и получали от них информацию: иногда бесполезную, иногда бесценную.
Именно от фермера, бесконечно благодарного за починенную двустволку и подаренные к ней полтора десятка патронов, командование взвода Репо-II узнало о находящемся недалеко от дороги поле. Ну, вернее, когда-то там, похоже, было поле, потому что, видите ли, оно все заросло стланным вязом, а эта дрянь быстрее всего приживается на открытых местах. В общем, там на поле стоят три самолета. Да, я знаю, что такое самолеты, у нас дома есть старый журнал про авиацию. Да, могу показать. Еще двадцать патронов – и он ваш. Нет, там самолеты не такие, маленькие. Футов двадцать-двадцать пять в длину. А еще там есть три бетонных дома, похожих на разрезанные вдоль бочки. В двух двери сломаны давным-давно, оттуда все вынесли еще при моем деде. А вот третий закрыт намертво – там дверь никто одолеть не смог. И снова спасибо за патроны.
В 2280 году находка запечатанного ангара на старинном аэродроме была событием невероятной важности. Караван немедленно свернул на едва заметную грунтовую дорогу и, за два часа преодолев три мили до летного поля (стланный вяз – крайне труднопреодолеваемое растение), вышли к заветной цели. Заросший проклятым кустарником аэродром был шириной примерно в четверть мили и длиной в половину мили. Здесь, совершенно очевидно, никогда не садились большие самолеты. На поле стояло четыре Грумман-Цессны-055. Эти легкие двухмоторные самолеты до войны использовались на ближних линиях, хотя начиная с шестидесятых годов 21-го века постепенно вставали на прикол из-за роста цен на топливо.
Репо-II расположился лагерем на поле и принялся исследовать аэродром. Самолеты оказались практически неремонтопригодны, но некоторые детали и элементы конструкции вполне можно было спасти для дальнейшего использования. Главный интерес представлял наглухо закрытый бетонный ангар. Поверхностный осмотр подтвердил, что конструкция сохранила целостность – проще говоря, дыр в бетоне не было. Среди руководства разгорелся спор: открывать ангар или вернуться на территорию Братства, доложить и собрать новую экспедицию, с которой и провести открытие ангара? Старший писец стояла за второй вариант. После некоторого размышления его поддержал старший паладин. Однако, по старинной традиции, в случае, если ситуация не требовала немедленного решения, молодежь получала право голоса. От молодежи слово взяли Дженни и Венди, главным образом потому, что только у первой хватало нахальства, а у второй – наивного прекраснодушия, чтобы спорить со старшими. Девушки достаточно логично объяснили, почему с их точки зрения открывать надо сейчас. Представьте, что будет, если мы пригоним сюда огромную экспедицию – десяток машин, сожжем кучу топлива и батарей, а потом окажется, что внутри нет ничего интересного? Нас всех пожизненно отправят на южную границу гонять радскорпионов от полей. Опять же, мы ведь не знаем, в каком состоянии то, что находится внутри. Может быть, оно доживает последние месяцы! Вообще, лучше нести ответственность за то, что сделал, чем за то, что не сделал!
Горячность молодости и сделал-не сделал вряд ли оказали бы серьезное влияние на старшее поколение, но вот мысли о напрасной трате ценных ресурсов и последующей отправке на южную границу казались вполне разумными. После некоторого размышления было решено проделать небольшое отверстие в одной из створок и немного посмотреть. Когда отверстие было проплавлено, изнутри потянуло застоявшимся, сухим и очень пыльным воздухом. Однако запаха гнили не было – и это обнадеживало. Осмотр с помощью мощного фонаря показал, что в ангаре полно всякого авиационного барахла, вроде тележек, стоек на колесах и тому подобного. Посередине, укрытое запыленным серебристым синтетиком, стояло что-то довольно большое и длинное. Для писцов и паладинов это зрелище было слишком соблазнительным, и после недолгого спора первые уломали вторых вскрыть ангар полностью.
На то, чтобы вырезать одну створку, ушло полтора часа. Едва воин в силовом доспехе отогнул в сторону почти не проржавевший лист шестимиллиметровой стали, писцы ринулись внутрь, не слушая предупреждающих криков рыцарей. В пять минут осветив ангар переносными химическими лампами, писцы принялись аккуратно снимать синтетический чехол с объекта. Серебристая ткань была плотно схвачена длинными полосами металла. На то, чтобы аккуратно откусить их все и бережно размотать синтетик ушло почти полтора часа. Наконец, последний слой сполз на пол… Несколько секунд в ангаре стояла тишина, затем раздался слаженный шорох и приглушенный стук – все присутствующие опустились на колени. В глубоком молчании послышались громкие всхлипывания – это старший писец рыдала на стальном плече старшего паладина. Перед воинами и учеными взвода Репо-II стоял новенький, как вчера с завода, вертолет Белл-Сикорски-1300 Лакота. Взвод Репо-II нашел свой Грааль.
Сделаем небольшое историческое отступление. Начиная с середины 20-го века развитие авиации в мире замедлилось. Вместо качественных скачков от поколения к поколению, конструкторы предпочитали развивать и совершенствовать проверенные конструкции. Это справедливо как для самолетов, так и для вертолетов. Белл-Сикорски-1300 Лакота представлял собой развитие старого доброго Белл Х-13 Сиу. Четыре поколения конструкторов выжали из конструкции 1946 года все возможное, и в 2015 году армия и флот США получили Белл-Сикорски 1300. Новый вертолет был на пять с половиной футов длиннее своего предка, имел винт на четверть большего диаметра, пятисотсильный двигатель Пратт-Лайкоминг и полезную нагрузку в тысячу фунтов. Груз, правда, размещался, в основном, снаружи. Так четверо пехотинцев в полном вооружении (стандартная нагрузка в десантном варианте) сидели на посадочных лыжах. К лыжам же подвешивались носилки с ранеными и перевозимые грузы. Вертолет производился почти тридцать лет, и состоял на вооружении армейской авиации до 2060 года. Корпус Морской Пехоты держался за свои Лакоты-Пузырьки практически до самого конца – морским пехотинцам нравилась простота конструкции, живучесть и ремонтопригодность машины, а также тихий, по сравнению с более современными вертолетами, двигатель. Армейские вертолетчики, впрочем, посмеиваясь, говорили, что морпехи цепляются за древние машины потому, что их все равно снабжают по остаточному принципу. Многие списанные вертолеты поступали на гражданский рынок, где использовались в полиции, сельском хозяйстве, пожарных частях, а также как сравнительно недорогой (до определенного времени), но престижный воздушный транспорт. Небольшое, практически штучное производство Лакот сохранялось на заводе Белл-Сикорски до 60-х годов 21 века. Именно такой экземпляр и попал в руки взвода Репо-II на исходе лета 2280 года…
Вертолет покрашен совместными усилиями покинувших нас Ондатры и Ящерика. Это древняя модель Итальери в 1:48. Фотографии сделаны Юным Геологом Алексеем. О том, как Дженни и Венди оказались в Айдахо будет рассказано во второй части этой истории.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →