Получив второе послание, Кассандра некоторое время всерьез подумывала о том, чтобы застрелиться. Однако природное жизнелюбие, цинизм и чувство долга взяли верх, и генерал Мур взялась за работу. Два месяца ушло на то, чтобы распустить армию, организовать транспортировку раненых на запад и сформировать пешие караваны демобилизованных. Естественно, сообщение об урезании платы было встречено в войсках без энтузиазма, и когда пришло время продлевать контракт, свыше сотни солдат и офицеров решили попытать счастья в гражданской жизни. С другой стороны, многие понимали, что после войны дела в экономике Республики обстоят неважно, а служба обеспечивает паек, дает крышу над головой и какую никакую, но плату. В общем, когда все немного утряслось, под началом Кассандры оказалось триста семьдесят семь солдат и офицеров, плюс сто сорок семь выздоравливающих, решивших остаться в строю. Плюсом данной ситуации было то, что в Армии Мохаве остались только ветераны самой кровавой войны в истории NCR, в достатке обеспеченные лучшим оружием и боеприпасами. Минусом стало полное отсутствие в группировке рейнджеров – армия оставалась без глаз и ушей. Положение несколько исправилось после того, как мисс Мур лично уговорила вернуться на службу (правда, в роли гражданских скаутов) четырех ветеранов, осевших в окрестностях Нью-Вегаса. Могучие старики взялись за обучение солдат, и, мало помалу, у группировки появились собственные разведчики. Однако, из шести старых постов рейнджеров заняты теперь были лишь станции Браво и Фокстрот. Лагерь Жалкая надежда был превращен в крепость, из которой отряды солдат выходили на опасное патрулирование берега Колорадо.
Генерал Мур решила сконцентрироваться на защите торговых путей и населенных пунктов, не считая, конечно, собственно границы владений NCR. В результате, значительные районы Мохаве оказались предоставлены сами себе, чем немедленно воспользовались всякого рода хищники: четвероногие, шестиногие, восьминогие и, в самых худших случаях, двуногие. Данное обстоятельство, в свою очередь, привлекло в регион всякого рода свободных охотников, наемников и тому подобный сброд, словом, жизнь била ключом. Экономика Стрипа и Прима, основанная на предоставлении людям с легкими доходами разного рода сомнительных услуг и развлечений, росла, как на дрожжах, сельское хозяйство после налаживания водоснабжения из озера тоже развивалось довольно бойко. В Гуд-Спрингс и окрестностях Якобстауна процветало животноводство. В целом, экономика региона оправилась после войны довольно быстро, хотя на Западе дела по-прежнему обстояли неважно.
В общем, через год после окончания войны генерал Мур, наконец, смогла вздохнуть с некоторым облегчением и, оглянувшись на проделанный путь, с удовлетворением признать, что она проделала неплохую работу. Ей даже удалось очистить развалины Западного Вегаса от Тварей – впервые за все время присутствия NCR в Мохаве.
И тут из столицы пришла третья депеша. Ну, на самом деле, конечно, было много других депеш – связь между Метрополией и Мохаве работала хорошо, но по тому влиянию, которое данный приказ оказал на нашу историю, мы можем смело назвать ее Третьей с большой буквы. Одним словом, Сенат приказывал генералу Кассандре Мур сформировать экспедиционный отряд для проведения исследования и разведки земель к северу от Невады, и, в частности, территории бывшего штата Айдахо. Согласно полученной правительством Республики информации, в Айдахо проживало, по меньшей мере, двадцать тысяч человек, штат был богат лесными ресурсами и полезными ископаемыми. Экспедиции следовало собрать как можно больше информации о данной территории, установить контакты с местным населением и прощупать почву для соединения данной территории с NCR – полноправной наследницей довоенных Соединенных Штатов. В случае, если мирный процесс окажется невозможным, генералу следовало разработать план вооруженной аннексии Айдахо.
Получив этот приказ, Кассандра Мур второй раз за последний год подумала о том, что одна пуля в висок решит все ее проблемы. Разумеется, как всякий нормальный командующий армией она была некоторым образом осведомлена о делах вокруг вверенной ей территории. В Айдахо ходили торговые караваны, на север во время отправлялись беженцы, которые иногда отправляли с обратными караванами письма на родину, и поскольку разведка в Армии Мохаве работала хорошо, генерал имела представление, что такое Айдахо. В частности, Кассандра Мур знала, что по численности население северных территорий не уступает, а то и превосходит NCR. И хотя штат нельзя назвать единым государством, и армии в нем нет, нападение на Айдахо станет фатальной ошибкой, которая, скорее всего, приведет к крушению Республики.
В общем, генерал прекрасно понимала, что у нее просто не хватит средств для выполнения приказа. Более того, ей совершенно не хотелось выполнять этот приказ. Во время войны с Братством Стали в Калифорнии, Кассандра Мур пережила четыре срока на передовой – больше, чем кто либо из ее коллег-офицеров – и, надо признать, наелась безнадежными завоевательными войнами на всю жизнь. Одно дело – присоединить Нью-Вегас, в котором и армии-то, как таковой, нет (хотя город пока существовал, как автономная единица в составе NCR). И совершенно другое – отправиться завоевывать густонаселенную страну, про жителей которой достоверно известно, что они – люди крутого нрава.
Примерно неделю генерал Мур советовалась с бутылкой пустынной текилы, время от времени вынимая из кобуры именную «Секвойю» и пересчитывая патроны в барабане. Нельзя сказать, что Армия Мохаве действительно рисковала остаться без командующего – втайне от Кассандры за дверью постоянно дежурили два крепких адъютанта, готовых в случае чего ворваться в кабинет и пресечь попытку суицида. Мисс Мур любили в войсках. Однако обстановка в штабе была тревожная и невеселая.
К счастью, через неделю после получения депеши в Нью-Вегас инкогнито прибыл некий человек из столицы. Этот крепкий мужчина лет тридцати пяти – сорока, спокойно проследовал в штаб, предъявив какие-то совершенно чрезвычайные полномочия, после чего пинком раскрыл дверь в кабинет и выбросил бутылку текилы в окно. Через секунду офицеры стали свидетелем невероятной картины: железная леди Мур повисла на шее незнакомца и, заплетающимся языком, иногда всхлипывая, принялась объяснять ему, как ее все достало и как она хочет в отставку.
Адъютанты были достаточно сообразительны для того, чтобы деликатно прикрыть дверь, так что история не сохранила для нас деталей разговора генерала и человека из столицы, но буквально через три минуты дверь распахнулась снова, и в штаб, почти не шатаясь, шагнула прежняя Кассандра: подтянутая, причесанная, правда, со слегка красными глазами. Офицеры облегченно выдохнули – жизнь продолжалась.
Незнакомец сообщил Кассандре Мур, что в Сенате идет борьба между фракцией Ястребов, полагающих, что путь развития NCR – это экспансия, пусть даже вооруженная, и Голубей, считающих, что неплохо бы пока переварить то, что уже проглотили. За Ястребами стояли бигхорнеровые бароны, которым требовались новые территории под пастбища. Именно они в свое время создали Республику в том виде, в каком она существует в настоящее время. Однако скотоводов ощутимо теснили земледельцы, промышленники и торговцы, которым пока вполне хватало территорий, и которые полагали, что для развития экономики мир подходит лучше войны. Приказ об экспедиции протолкнули Ястребы, однако, их позиции слабеют, и на следующих выборов большинство будет у фракции мира. Поэтому готовиться к аннексии Айдахо нет нужды. Достаточно будет отправить небольшую разведывательно-исследовательскую экспедицию. Более того, незнакомец был готов участвовать в этом походе в качестве разведчика и проводника – по старой памяти. Его помощница – многообещающий молодой рейнджер, так что за разведку можно не беспокоиться вдвойне. Более того, у человека из столицы есть на примете подходящий ученый – исследователь, боец и в чем-то даже врач. А что касается известного его недостатка, то этот господин настолько культурный и порядочный, что никакой беды от того не будет. Словом, от Кассандры требуется только предоставить инженера и трех-четырех бойцов. Больше не потребуется, потому что воевать незнакомец ни с кем не собирается, а отбиться от рейдеров и яо-гаев их хватит – главное, чтобы люди были смелые и надежные. Или, хотя бы, просто отчаянные. И да, командовать походом будет выбранный генералом офицер, человек из столицы в данном предприятии выступает лишь в качестве проводника, консультанта и специалиста по переговорам.
Кассандра немедленно согласилась подобрать инженера и бойцов. Начать следовало, естественно, с офицера, которому предстоит командовать экспедицией. Надо сказать, что генерал отдавала себе отчет в том, что человек из столицы хоть и говорит, будто останется лишь советником, в особых случаях наверняка возьмет управление в свои руки. Таким образом, Мур должна была найти командира, который, с одной стороны, будет отчаянным и надежным, а с другой сумеет в определенной ситуации переступить через себя и подчиниться совершенно незнакомому гражданскому. Еще этот человек должен быть хорошим бойцом, умелым офицером, и, чего греха таить, его должно быть не жалко. У Кассандры Мур было плоховато с кадрами, и отпускать ценного командира в поход к черту на рога с неясным исходом ей не хотелось. В общем, нет ничего удивительного в том, что подумав полчаса генерал вызвала к себе капитана Теодора Леона Салливана (Theodore Leon Sullivan).
Когда-то человек, от которого Великие Ханы неосознанно выводили свою культуру, сказал: «Нет героя, подобного Ёсуге-багадуру. Нет в тысячах подобного ему человека. Однако, так как он не знает усталости похода, не ощущает ни голода ни жажды, он и прочих считает подобными себе. Потому, не подобает ему начальствовать над людьми». Это мудрое изречение можно было смело отнести к Теодору Салливану. Тридцати лет от роду, ростом шесть футов пять дюймов, этот светловолосый атлет словно сошел с вербовочного плаката армии NCR. Салливан происходил из уважаемой и влиятельной семьи бигхорнеровых баронов, блестящее будущее было обеспечено ему с рождения. Однако юный Теодор предпочел карьеру офицера жизни представителя Золотой Молодежи. Несмотря на яростное сопротивление родителей, он в девятнадцать лет завербовался в армию и за десять лет прошел путь от кадета до капитана. С самого начала обучения Салливан был первым во всем. Юный Теодор лучше всех стрелял, бегал, ориентировался на местности, дрался и учился, словом нет ничего удивительного, что за все время обучения он так ни с кем и не подружился. Салливана нельзя было назвать высокомерным или надменным человеком, но все, кому доводилось с ним служить, отмечали, что им постоянно казалось, что Теодор в них разочарован. Лейтенант, а потом и капитан Салливан никак не мог понять, почему остальные не могут быть такими, как он.
Традиционно, офицеры армии NCR совместно со своими сержантами отвечали за обучение и подготовку вверенных им подразделений. Естественно, при таком подходе рота, а потом и батальон Салливана не могли не стать лучшими в армии Мохаве. Однако если учесть, что из тридцати трех солдат девять за время обучения «сошли с дистанции», причем пятеро – в госпиталь, а один – в могилу, то становится понятно, почему батальон за глаза называли «Смертники Салливана».
Зеленым лейтенантом Теодор принял участие во Второй Битве за Дамбу Гувера. В бою он заслужил досрочное повышение и представление от генерала Кромвеля лично, а также лишился левого глаза. Солдаты горазды придумывать клички, и можно было ожидать, что теперь Салливан навсегда превратится в Циклопа или кого-нибудь похуже. Но к капитану клички просто не липли, и до самой Третьей Битвы он оставался для своих людей просто Стальным Ублюдком.
Разумеется, можно задать вопрос: как офицер, которого его люди, откровенно говоря, ненавидели едва ли не сильнее, чем легионеров, оставался живым все десять лет своей службы на востоке? Ответ прост: страх сильнее, чем ненависть. Солдаты боялись Салливана, причем, надо признать, он никогда не старался внушить им этот страх специально. В общем, Теодор был даже в чем-то неплохим командиром: он всегда следил за тем, чтобы его люди были накормлены, имели лучшее обмундирование, снаряжение, в достатке боеприпасов. Однако ледяная невозмутимость, с которой Салливан отдавал приказ совершить невозможное (а это случалось не так уж редко – как минимум раз в неделю), его нечеловеческое спокойствие в любой ситуации, его звериная сила, невероятная реакция и чудовищная выносливость – все это отталкивало от капитана солдат. Быть может, если бы при всем своем превосходстве Теодор постарался быть ближе к бойцам, если бы он просто иногда разговаривал с ними о том, что не связано со службой, если бы он шутил или хотя бы смеялся, люди бы смирились с тем, что он лучше их и начали просто любить своего командира и восхищаться им. Но Салливан просто не умел встать рядом с солдатом, более того, он считал это вредным. Капитал полагал, что командир должен быть всегда впереди и выше своих людей.
Тем не менее, капитан Теодор Леон Салливан все-таки был отличным офицером и непревзойденным бойцом. Именно он со своим батальоном пробился на помощь к окруженному легионерам Кромвелю в Третьей Битве за Дамбу Гувера. Капитан и его люди дрались, как дьяволы, они не только отбросили врага, но и сумели вынести всех раненых, причем именно капитан прикрывал отход своих людей. Тем больнее для него было узнать, что все шестеро его бойцов, выживших в той битве, подали рапорт о переводе в другие части. Кассандра Мур, давно уже наблюдавшая за капитаном, удовлетворила просьбу солдат и перевела Салливана в свой штаб, рассудив, что такое сокровище лучше держать под постоянным наблюдением.
Так капитан Салливан стал офицером по особым поручениям при командующем Армией Мохаве генерале Кассандре Мур. Мисс Мур использовала блестящие способности Теодора там, где нельзя было проехать катком ее одетых в песочную форму батальонов (тем более, что каток после битвы и демобилизации был, откровенно говоря, дохловат). Капитан разбирался с хищениями в службе снабжения, расследовал нападения на солдат и офицеров в Нью-Вегасе, выслеживал и уничтожал главарей расплодившихся после войны преступных картелей. Умный, смелый, потрясающе эффективный и абсолютно честный Салливан стал настоящей находкой для генерала. На этом посту он, без сомнения, был на своем месте. Так считали все – кроме самого капитана. Теодор тосковал по нормальной военной службе. Больше всего ему хотелось получить под свое начало новый батальон – для того, чтобы превратить его в сверкающий меч, разящий врагов Республики. Снова и снова он подавал рапорты о переводе его в строевые части, снова и снова генерал Мур оставляла эти рапорты без ответа. Все понимали, что вечно так продолжаться не может. Салливан, разумеется, никогда добровольно не уйдет с военной службы, которую капитан считал своим священным долгом. Разумеется, он по-прежнему будет безукоризненно выполнять поручения, данные ему генералом. И точно так же Салливан будет раз в две недели (минимальный установленный уставом срок) подавать рапорт о переводе в войска. Рано или поздно нервы генерала просто не выдержат, и она сдастся. И тогда солдатам останется только молиться о том, что в батальон к Стальному Ублюдку попадет кто-то другой.
Одним словом, Кассандра Мур решила одним патроном убить то ли двух, то ли трех гекко и постановила, что командовать экспедицией будет именно капитан Салливан. Генерал лично поговорила с капитаном. Мисс Мур сказала, что выполнить поручение Сената – это огромная честь для любого офицера, но именно капитан Салливан обладает качествами, необходимыми для решения такой сложной задачи. Его отряд пойдет в стороне от основных торговых путей, чтобы не привлекать к себе внимания. Более того, в связи со сложной политической обстановкой, на время выполнения задания им будет запрещено носить форму и знаки различия NCR. При этих словах капитан совершенно спокойно заметил, что в таком случае он просто не будет выполнять задание, поскольку оно противоречит уставу и роняет честь армии Республики. Однако Кассандра знала своего человека лучше его самого и, таинственно улыбнувшись, сказала, что форма у капитана и его людей будет. С этими словами генерал положила перед Салливаном сложенную шинель странного серо-голубого цвета, явно очень старую, но при этом в неплохой сохранности, хоть и без рукавов. Теодор немедленно вскочил со стула и встал по стойке «смирно», ибо перед ним была довоенная форма генерала армии США (правда, как уже было сказано, без рукавов). Мур кивнула и с доброй улыбкой сказала, что отряд пойдет на север в довоенной американской форме, ибо его задача – заложить основы возрождения величия Америки. Салливан отдал честь и сдавленным от волнения голосом попросил разрешения приступить к выполнению задачи.
Встречаем, капитан Теодор Леон Салливан, рост – шесть футов пять дюймов, вес – двести фунтов, возраст – тридцать лет, левый глаз отсутствует, но после возвращения доктор Усанаги обещает поставить ему бионический протез:
Капитан одет в списанные армейские штаны и генеральскую шинель с оторванными рукавами, на ногах – обычные пустынные ботинки из кожи бигхорнера со стальными носками. Для того, чтобы как можно меньше походить на офицера армии NCR он сменил свой верный Battle Armour на примитивный, тяжелый, но надежный стальной доспех. Капитан вооружен специальным укороченным плазменным ружьем, с расфокусированной плазменной емкостью. Дальность прямого выстрела из такого оружия чуть превосходит дальность плазменного пистолета, зато мощность и ширина сгустка плазмы таковы, что, как правило, большинству противников хватает одного выстрела. На случай, если плазмы окажется мало, Салливан носит довоенный нож боуи с гардой-кастетом. Капитан отличается невероятной выдержкой, хладнокровием и быстрым умом. Его запас знаний огромен (для постъядерной Америки), хотя и несколько однобок (в основном, касается военного дела). Тем не менее, познакомившись во время одной работы, которую он выполнял совместно с Идущими, с древнегреческой поэзией, Теодор увлекся ею и даже выучил наизусть «Илиаду» (в английском переводе). Кассандра Мур считает, что Салливан мог бы быть интересным собеседником, если бы приложил к этому хоть капельку усилий. Относительно сексуальной ориентации капитана ходили разные слухи, однако мы можем с уверенностью заявить, что Салливан абсолютно гетеросексуален, просто потому, что иная ориентация для офицера армии NCR неуместна. При необходимости, капитан, не колеблясь, отдаст жизнь за своих подчиненных, если, конечно, раньше сам не вгонит их в гроб. В общем, непростая личность, наш Теодор Салливан. Однако, есть по крайней мере один человек (за исключением родных), который любит капитана большой и чистой любовью. Так что, наверное, Салливан не так ужасен, как кажется.
Модель – «Вармашина», как есть, только нож немного перепилил на нормальную форму.