Изначально разделявшие материки, к 20-му веку океаны стали главной транспортной артерией, соединяющей страны и континенты. Десятки миллионов тонн грузов перевозились ежемесячно по синим дорогам Земли. Уже со второй половины 20-го века океан стал также одним из основных источников полезных ископаемых в мире. В основном, людей интересовали жидкие и газообразные углеводороды, но с течением времени начала развиваться разработка придонных месторождений руд и строительных материалов, а также каменного угля. Естественно, все это не лучшим образом сказывалось на Мировом Океане, который местами начал казаться не таким уж и синим даже из космоса, но прогресс есть прогресс, и за него приходится платить.
Постепенно запасы жидких углеводородов истощались, что немедленно сказалось на цене судового топлива и, соответственно, на стоимости грузоперевозок. На некоторое время мазут удалось заменить сжиженным газом, однако это было лишь временное решение.
Ученые искали замену мазуту и дизельному топливу. В океанах появились даже первые грузовые парусники с экзотическими цилиндрическими парусами.
Однако настоящим решением проблемы стал переход на атомную энергию. Первые гражданские атомоходы вышли в море еще в 50-е годы 20-го века. Это были огромные суда с громоздкими и сложными в обслуживании реакторами – главным образом, ледоколы и тяжелые лихтеровозы. Создание в 40-е годы 21-го века компактных атомных двигателей, работающих на ядерных ячейках различной удельной мощности и емкости, позволило совершить прорыв в кораблестроении. Развитые страны начали переоборудование своих флотов, последние годы стоявших на приколе, на новые энергетические установки. Неразвитым странам пришлось с горечью наблюдать за тем, как продукты их и без того отсталой промышленности перевозят корабли гигантских иностранных корпораций.
Естественно, корпорации при этом диктовали цены, и лишь противостояние двух систем: капиталистической и социалистической, помешало им совершенно закабалить прибрежные государства, неспособные самостоятельно производить атомные двигатели. Коммунисты были всегда рады подложить свинью Америке, и китайские трампы предлагали свои услуги чуть ли не себе в убыток.
Кое-где в море снова вышли пароходы и даже парусники. Даже в США многие предпочитали совершать прогулки вдоль берега на тяжелых дымящих колесных чудовищах. С одной стороны, людей всегда тянуло к прошлому, с другой – даже несмотря на постепенное превращение Америки в полицейское государство, голоса экологов еще звучали на постепенно слабеющих и исчезающих независимых радиостанциях. Пароходы считались более чистым видом транспорта, чем атомоходы.
Однако даже мирный атом не смог решить проблему истощающихся ресурсов. В конце концов, углеводородное топливо было по-прежнему необходимо там, где нельзя было применить атомную батарею, но главное: нефть и газ служили основным и незаменимым сырьем для химической промышленности. Производство пластиков, красителей, химикатов, пищевая промышленность – все это требовало сырья, то есть нефти, газа и угля, запасы которого, кстати, тоже начали подходить к концу. В мире начались войны за ресурсы, которые, в конце концов, привели к атомному холокосту 2077 года. За один день большая часть населения земного шара была уничтожена, а сама планета превратилась в выжженную пустыню. Началась новая эра – эра Fallout, в которой и происходят события нашей истории. Гигантские когда-то военные и гражданские флоты человечества обильно устлали собой берега (и главным образом дно) морей, которые снова стали собственностью их первоначальных обитателей.
Надо сказать, Мировой Океан представляет собой довольно устойчивую биосистему. Это, фактически, планета в планете, большая часть которой была недоступна человечеству даже во второй половине 21-го века. Вы можете истребить стеллеровых коров и китов, выбить больших акул и морских осетров, выломать и отравить значительную часть коралловых рифов - и все равно, там, в многокилометровой толще воды останется достаточно биомассы, чтобы начать выстраивать новые пищевые цепочки и строить новые пирамиды развития. Мировой Океан пережил пять Великих Вымираний, поэтому, очевидно, шестое, устроенное человеком, убить его не смогло.
Словом, после того, как черный лед начал постепенно стягиваться к полярным шапкам, Матушка-Природа отряхнулась, осмотрелась, и, засучив рукава, принялась за восстановление экосистемы Мирового Океана. Надо сказать, в этом многотрудной задаче у нее было неожиданное, но очень серьезное подспорье, оставленное, как ни странно, теми же людьми, что чуть было не уничтожили биосферу планеты. Мы говорим, конечно, о FEV. Вирус форсированной эволюции оказался способен влиять не только на геном человека. Эта удивительная и ужасающая зараза поразила практически все живые организмы на планете, образуя новые штаммы и формируя новые виды. Послевоенные океаны превратились в гигантский суп из уничтоженной проникающей радиацией и холодом биоты, обильно сдобренный радиоактивными материалами и приперченный все тем же FEV. На это угощение из глубин и из районов, не слишком пострадавших непосредственно от ядерных ударов (а в море атомная война шла не менее интенсивно, чем на суше) потянулись разного рода живые существа, принявшиеся питаться, плодиться, размножаться и форсированно эволюционировать.
Планктон начал увеличиваться в размерах, превращаясь в гигантские стада хищных и прожорливых двухдюймовых рачков. Его место занимали крохотные многоклеточные, превратившиеся в довольно бодрых полуторамиллиметровых полурастений-полуживотных. Множество рыб среднего размера принялось поедать эти стаи гигантских агрессивных креветок, если те, конечно, не успевали раньше сожрать рыб. Неведомо где пересидевшие вакханалию последних предвоенных десятилетий морские млекопитающие подтянулись к мероприятию: «Все, что ты сможешь съесть, пока не съели тебя» только для того, чтобы обнаружить, что на верхних уровнях пищевой пирамиды идет активная борьба за места под радиоактивной поверхностью воды. Недобитые акулы всех видов внезапно осознали, что последние триста миллионов лет эволюции прошли мимо них, и принялись наверстывать упущенное.
Из невообразимых глубин на весь этот шум потянулись головоногие, которых ученые давно уже подозревали в наличии если не разума, то, хотя бы, ума и сообразительности.
Словом, океан начал снова наполняться жизнью, причем гораздо быстрее, чем суша.
Разумеется, поближе к берегу картина была несколько хуже – все же там и толща воды была поменьше, и боеголовок взорвалось больше, но постепенно жизнь вернулась и на литтораль Западного Побережья. Люди, вышедшие из убежищ (а также те немногие, кто смог пережить ядерный кошмар на поверхности), столкнулись с необходимостью добывать себе пищу. Довольно быстро они поняли, что в море этой пищи - навалом. И пусть такая еда была немного радиоактивна – ну так на суше радиацией дела обстояли, пожалуй, даже хуже. Словом, вопрос питания на побережье стоял не так остро, как в глубине материка. Остро стоял вопрос другой вопрос – как это питание из моря добыть.
Наша история начинается в развалинах древнего американского города Сиэтла, который его современные обитатели называют Sea-Atoll.
До войны Сиэтл был одним из крупнейших портов Западного Побережья. Выгодное географическое положение делало его естественным перевалочным пунктом на торговых путях из Азии в Америку и соединительной точкой между Аляской и Метрополией. Сиэтл был одним из центров атомного кораблестроения, мощным промышленным и транспортным узлом, а с началом войн за ресурсы стал одной из главных баз Восточного Побережья. Именно из Сиэтла снабжалась грандиозная десантная группа, обеспечивавшая левый фланг операции по аннексии Канады.
Из Сиэтла (и оккупированного Ванкувера) отправлялись конвои для освобождения захваченной китайскими коммунистами Аляски. В общем, нет ничего удивительного в том, что 23 октября 2077 года на Сиэтл упало несколько боеголовок.
Подавляющее большинство населения города погибло мгновенно, немногие уцелевшие умерли от радиоактивного заражения и холодов ядерной зимы. Однако в Сиэтле располагалось одно из Убежищ – Vault 46. Как и прочие подобные сооружения, он был частью большого социологического исследования компании Vault-Tech. В Убежище 46 были собраны низкоквалифицированные рабочие разных отраслей промышленности и сельского хозяйства, а также рыбаки, матросы и тому подобные представители низших классов общества. Какие-либо образовательные материалы в Vault 46 отсутствовали, собранные в библиотеке книги и голодиски имели исключительно развлекательный характер. Целью опыта было определить – сколько может просуществовать общество без представителей образованного класса.
Vault 46 продержался 23 года. К исходу этого срока системы жизнеобеспечения начали выходить из строя. Жители убежища, несмотря на свой низкий образовательный уровень сохранившие весьма работоспособную систему самоуправления, единогласно приняли решение выбираться на поверхность и пытаться строить новую жизнь. Тем более, что альтернативы у них не было – защита реактора начала подтекать, а как починить ее никто, естественно, не знал. Разведывательные экспедиции в руины города показали, что уровень радиации упал до приемлемого (пользоваться простейшими приборами и устройствами жители убежища умели). Ядерная зима уже закончилась, однако пейзаж в окрестностях Vault 46 был довольно унылым – развалины, выброшенные на берег корабли, скудная растительность и никаких намеков на цивилизацию. Люди поняли, что они опять предоставлены сами себе.
Первой проблемой для колонистов стало пропитание. Ну, то есть, конечно, первой проблемой стали гули, крысы, одичавшие псы и радтараканы, но если у наших героев недоставало образования, то энергии, грубой силы и навыка решать вопросы самым простым и прямым способом было с лихвой. И детей они воспитывали точно так же. Патронов им в свое время отсыпали с верхом, поэтому жизненное пространство в районе доков (там были довольно прочные и высокие заборы, а также некрупные, но неплохо сохранившиеся жилые помещения, которые легко отапливать) мужчины (и женщины) отвоевали без проблем. Но вот второй проблемой стало обеспечения себя пропитанием.
Надо сказать, что в результате глобального ядерного конфликта с нашей планетой произошли кое-какие изменения. Нельзя безнаказанно взорвать миллиарды килотонн в тротиловом эквиваленте и думать, что все обойдется. Про климатические передряги уже говорилось неоднократно, однако помимо ядерной зимы, а также радикальной смены погоды во многих регионах мира, произошло и кое-что посерьезней. В результате систематических ударов по земной коре 23 октября 2077 года произошли также некоторые подвижки тектонических плит, в результате которых континенты несколько перекособочило. Ну, то есть натурально, где-то произошло поднятие, а где-то опускание грунта. Не сильно, буквально на метры. Но если вы и так живете в паре метров над уровнем моря, не заметить такое не удастся. В общем, кое-где жителям побережья не повезло. А в других местах, наоборот, все обошлось или даже наоборот случилось поднятие. Как, например, в Сиэтле. В общем, район доков оказался сухим, и некоторая часть дна вокруг них обнажилась. Однако приливы в заливе Хуан де Фука теперь стали повыше, в чем очень скоро убедились жители 46-го. К счастью, почти никто не пострадал, зато после отлива в вонючей тине остались кучи странного вида зеленовато-бурых водорослей, а также несколько штук удивительных рыбин и даже пара гигантских моллюсков. Колонисты поняли, в каком направлении следует искать пропитание.
Как мы уже говорили, жители 46-го были хоть и низкоквалифицированные, но рабочие, поэтому привести в более-менее плавучее состояние одну из выброшенных на берег лодок для них не составило труда. Атомный двигатель судна был, естественно, не в лучшем состоянии, но батареи должно было хватить на несколько часов. Соорудив примитивные снасти, люди вышли в море, стараясь не уходить далеко от берега – одним из следствий изменения климата стал туман, висящий над заливом большую часть суток. Первая рыбалка оказалась удачной: мужчины поймали три десятка рыб размером от ладони и до четырех футов. Ни одна из тварей не была похожа на другую, и половину пришлось выкинуть сразу, потому что они были слишком уж радиоактивны. Остальную аккуратно разделали, выкидывая самые необычные и разноцветные ткани и органы и долго варили. Никто из участников первой пробы не умер и даже не заболел животом, из чего был сделан вывод, что рыба вполне съедобна. Пройдя по развалинам лодочных сараев и пристаней, люди собрали разного рода обрывки сетей и тканей и соорудили примитивный невод. Второй выход принес маленькой колонии пятьсот фунтов разного рода рыбы, осьминогов (число ног колебалось от пяти до тринадцати), медуз, водорослей, некоторое количество морских змей и одного весьма недовольного этими обстоятельствами млекопитающего, более всего походившего на небольшого тюленя, но с зубами, как у акулы. Разбор улова едва не кончился трагедией, когда выяснилось, что часть осьминогов на воздухе становится крайне агрессивной в придачу к врожденной, видимо, ядовитости, однако опять все обошлось, если не считать одной наскоро ампутированной ноги.
На следующий день жители 46-го починили еще одну лодку и вышли на совместный лов. Однако эта экспедиция завершилась раньше времени, когда рядом с флагманским суденышком из глубины всплыло какое-то морское животное размером чуть больше самого корабля. Как рассказывали члены команды, тварь некоторое время пристально рассматривала лодку несколькими огромными круглыми глазами (сколько точно было глаз никто не запомнил, но все сошлись во мнении, что больше двух), после чего махнула огромным спинным плавником и ушла на глубину. Начинающие рыболовы решили не искушать судьбу и поспешили на берег, попав в прилив и пережив массу связанных с этим приключений. Сейчас уже сложно сказать, что это было за животное, но его миролюбие скорее всего объясняется тем, что недавно эволюционировавшая тварь не смогла сходу определить, к какой части пищевой цепочки принадлежат встреченные ею объекты, из-за чего и промедлила с атакой. Теперь уже всем было ясно, что в море полно еды, однако добыть эту еду будет не так просто, как казалось сначала.
Шли годы, люди постепенно обживали доки и залив. Отсутствие образованных людей, способных передать свои знания, или хотя бы рассказать об их важности, привело к тому, что изолированная коммуна довольно быстро скатилась на сравнительно примитивный образ существования. Однако привычка к труду и решительность первых колонистов, а также наличие среди них моряков, помогло поселению выжить в борьбе с Пустошами, которые для них не ограничивались развалинами города, но простирались и дальше – в море. Люди продолжали ремонтировать лодки и выходить в залив на рыбалку – занятие в высшей степени опасное, но вполне обеспечивающее поселение пищей. Разумеется, время от времени лодки подвергались нападению всяких морских тварей. Как правило, дружный и мужественный отпор, умноженный на человеческую изобретательность, помогал отражать эти атаки, но иногда победу одерживало море. Довольно высокую смертность колония компенсировала высокой же рождаемостью. Дело в том, что во время одного из выходов в развалины Сиэтла за запчастями, мужчины встретили женщину-гуля, которая, в отличие от диких, обратилась к ним с человеческой речью. Колонисты с трудом удержались от того, чтобы пристрелить странное уродливое существо, и это было спасением того, что в будущем стало поселениями Си-Атолл. Женщина оказалась врачом-акушером одной из больниц Сиэтла. Мужчины привели свою пленницу в поселение, где как раз в это время мучилась тяжелыми родами жена одного из капитанов рыбачьих судов. С помощью гуля, которую звали Нэнси Макгью, роженица успешно разрешилась здоровым ребенком, и Нэнси оставили в поселении. Быстро завоевав авторитет среди женщин, мудрая дама-врач сумела воздействовать через них на мужчин, утвердив в поселке строгие правила личной и общественной гигиены, а также ввела суровые спартанские законы по отношению к новорожденным, дабы избежать вырождения. К сожалению, Нэнси так и не смогла убедить своих новых товарищей в необходимости собирать и сохранять старые знания. Более того, с годами она стала отмечать, что в сознании людей, с которыми она жила, стали происходить интересные сдвиги. Знания о прошлом, наука, история и тому подобные сведения в понимании народа рыбаков стали восприниматься как нечто далекое, бесполезное и, возможно, даже никогда не существовавшее. Родившиеся на берегу юноши и девушки не могли поверить, что их родители пришли из черной пещеры, в которую превратилось Убежище 46. Среди жителей Си-Аттол начала формироваться новая мифология, в которой объяснялось нынешнее состояние мира, происхождение людей, рыб и морских животных и тому подобные вещи. Колония постепенно превращалась в племя, управляемое старейшинами. В своих дневниках Нэнси описывала формирование интересного общества техноварваров, которые, с одной стороны, умели пользоваться лазерной и газовой сваркой (Сиэттл поставлял все необходимое, причем собранного должно было хватить не одному поколению), а с другой – надевали в море бронзовые и пластмассовые маски античных актеров, украденные из развалин театра, чтобы отпугнуть злых духов моря.
(рис. худ. Vilma Pekola)
Племя постоянно совершенствовало навыки кораблестроения, кораблевождения, рыболовства и охоты. Очень скоро выяснилось, что хотя обычная рыбалка дает неплохое пропитание, гораздо более прибыльным делом является охота на крупных морских рыб и зверей. Успех в такой охоте давал огромное количество мяса, шкур, и, что немаловажно, жира, который использовался для отопления и освещения жилищ. Кость морского зверя, прочная и легкая в обработке, использовалась для замены ветшающего пластика тут и там. Когда в Си-Аттол пришли первые торговцы, морским жителям было что им предложить на обмен.
Богатая фосфором и белком пища и суровая жизнь в борьбе с природой привели к тому, что жители поселений (выжившие, естественно) отличались огромным ростом (мужчины, как правило, достигали шести с половиной футов, а иногда вырастали и больше) и завидным телосложением. Это довольно быстро привлекло к Сиэтлу внимание работорговцев, которые, однако, вскоре приучились держаться подальше от морских людей: помимо умения владеть огнестрельным оружием, которое они выменивали у торговцев, жители Си-Аттол умели потрясающе метать гарпуны и дротики, смазанные крайне действенным ядом, добытым из разного рода морских гадов.
Постепенно племя росло, основывая все новые поселки на берегах залива Хуан де Фука. Каждый род разделялся на несколько семей, оказывавших друг другу всяческую поддержку на охоте и в повседневной жизни. Поскольку жизнь морского охотника была довольно опасной, в племенах сформировался интересный обычай: как только старшему сыну в семье исполнялось семнадцать лет, он заменял отца в зверобойной команде, освобождая зрелого мужчина для менее вредных для здоровья занятий: разного рода ремесел, торговли, охраны поселка или уничтожения диких гулей. Понятно, что в таких условиях жениться старались как можно раньше, поэтому двадцатилетний мужчина нередко бывал отцом двух-трех детей. В случае, если сын, заменивший отца, погибал в море прежде, чем взрослела смена (второй или третий сын или племянник), мужчине приходилось возвращаться к морскому промыслу, чтобы обеспечивать племя. Иногда в семьях происходили сложные взаимозачеты, когда дальний родственник должен был выходить на охоту вместо временно или постоянно нетрудоспособного отца, дяди или брата, с прицелом на то, что через несколько месяцев кто-то точно так же заменит его. Порядок замены утверждали старейшины, и именно одно из таких решений стало прологом нашей истории...